– Не на чары смотри, на себя! – прикрикнула старая волшебница. – Смотри, смотри! Это ж надо быть таким тупицей, подвернуться под эдакую дрянь! У тебя шло стремительное гнойное расплавление и тканей, и костей, мне с трудом удалось спасти локтевой сустав и ключицу. От бицепсов твоих ничего не осталось.., не осталось бы, не впрысни я восстанавливающего волокна эликсира. Не пропадет твоя хваленая реакция, не пропадет… И еще моли не знаю уж кого, что эта дрянь, которой в тебя выпалили, не дошла до сердца. Тогда бы и я не помогла. Во имя неба, что там случилось? Не ко времени ввалился в спальню к этой, как ее? Сежес?.. Ладно, молчи, потом расскажешь. Когда Раина притащила меня к тебе, я думала – все. У тебя вместо левого плеча был во-от такенный черный комок, словно прилепившийся спрут. Черная корка, а под ней – гной и плавающие в нем кости. Не морщись! Слушай! Вот до чего себя довел! А все почему – связался, как мальчишка, с этими Серыми… Нет, я понимаю, Сежес, конечно, стерва, каких мало, стерва, нимфоманка и мазохистка.., временами еще и садистка, если не врали.., но драться с ней, подумай, Кэр, зачем?! Кроме тебя, у Али никого нет… А ты все никак не озаботишься подарить ей внука. Или внучку. А лучше – и того, и другую вместе. Мрак и тьма, на сей раз ты от меня не уйдешь. Клянусь Кровью Дану, я тебя женю, даже если для этого мне придется привязать тебя к кровати и дать невесте изнасиловать тебя в брачную ночь, – она хрипло рассмеялась. – Ну все, шутки в сторону. Аля возвращается. – Клара потрепала Фесса по голове. – Будь умницей, не огорчай ее, ешь все, что она приготовит. И поправляйся. Я завтра еще зайду. Динтру тоже пришлю, пусть старик на тебя поглядит, не вредно. Ну, бывай!
Сухие, обветренные губы мимолетно шаркнули Фесса по лбу.
– Клара! Не нашла я этого флакона, всю сумку перерыла! – плачущим голосом простонала вернувшаяся тетушка Аглая.
– Вот, видишь, я уже в дверях? Дома забыла. Надо вернуться. Да, попозже еще Динтра придет…
– Динтра? – у тетушки Аглаи такой голос, словно ей сообщили о вынесенном смертном приговоре, который вот-вот приведут в исполнение. – Зачем… Динтру? Ты же говорила… Значит, это опасно? Клара, Клара, не скрывай от меня, скажи всю правду, сколь бы тяжела она ни оказалась…
Тетушка у меня всегда питала слабость к сентиментальной любовной литературе, вяло подумал Фесс, слушая ее излияния.
– Аля! – рявкнула Клара Хюммель примерно тем же голосом, которым она отдавала приказы на поля боя своему неадру, ближней дружине. – Прекрати истерику, слышишь? Динтра займется внешним видом мальчишки. Не могу же я подсовывать кузинам урода со следами ожогов третьей степени!