Что ей только теперь не приходилось учить: сразу три новых языка, историю всех известных азанагам народов, математику, и много-много другого. А если учесть, что ради нее правил никто менять не собирался, и обучение части предметов велась на чужом для нее языке, который она понимала с пятого на десятое...
Леа даже во сне снилось, что она учится. Если бы не новая подруга, пересказывавшая все после уроков заново, ей пришлось бы очень туго, к тому же у Гуалаты оказался удивительно бесшабашный и веселый нрав, рядом с ней все невзгоды начинали казаться мелкими и смешными. Заложница начала потихоньку привыкать к новой жизни.
Все неприятности имеют свойство когда-нибудь заканчиваться, именно это, наконец, случилось и в жизни принцессы: в конце недели прилетел грифон. Он приземлился в саду, огласил округу пронзительным криком и собрал вокруг себя целую толпу народа. Наставница, наслышанная о приключениях их новой воспитанницы, сообразила позвать девочку. Леа долго простояла, обняв его за шею и не обращая ни на кого внимания.
Грифона определили под навес, выделили ему паек и теперь свое свободное время Леа со своей новой подругой проводили с Ветром.
Девочки возились с его перьями, перебирая их, таскали зверю сбереженные после обеда лакомства, гладили его крылья и тяжелые мощные кошачьи лапы. Жаль только, что кататься на нем категорически запретили.
Нужно ли говорить, что дружба с таким удивительным существом значительно прибавила принцессе уважения в глазах других воспитанниц. Когда неделя наказания закончилась, Ее Высочество определили в комнату, где жила Гуалата и еще три девочки. Сначала было очень непривычно делить комнату с таким количеством детей, но постепенно принцесса привыкла и к этому. К слову, это было намного веселее, чем жить одной.
Дни сменяли друг друга, и Леа постепенно втянулась в напряженный ритм школы. Тоска по дому отодвинулась куда-то глубоко в сердце, девочка приняла разлуку как должное и перестала беззвучно плакать по ночам. Ее тело стало гибким и сильным, полученные на тренировках синяки зажили, с помощью подруги, она научилась бегло говорить на азанагском языке, и теперь уроки давались ей намного легче. Свое первое письмо домой она отправила уже в конце первого месяца.
Однажды утром наставница отвела девочку в свой кабинет. Там, у окна, спиной к входящим стояла женщина. Леа сразу узнала верховную жрицу. Только жрицы азанагов носили такие длинные, перехваченные под грудью поясом, красиво задрапированные платья. И только у верховной жрицы был изумительной резьбы посох, заканчивающийся шелково мерцающей рукоятью из огромного сапфира.