Если мне удастся восстановиться хотя бы до того уровня, чтобы меня сумели найти Слушающие Центральной Сибири, то не исключено, что сюда прибудет подкрепление. Десяток Мастеров со своими зверушками, один-два настоящих Пророка… Выйти где-нибудь подальше к северу. Или на юге. Главное, подальше от Маххаим. Восстановиться и задать людоедам жару.
Но это – мечты. Пока же придется действовать самому.
– Михал Михалыч, – окликнул я своего нового товарища. – Помнишь, я тебе кое-что обещал?
– Я бы от обувки не отказался, – оживился Говорков. – Надоело по колючкам босиком бегать.
– Это уж ты сам решай, что со шкурой делать, – сказал я. – Мокасины или штаны.
– С какой шкурой?
– Той, что я тебе обещал. Маххаимовой.
* * *
На крокодилов оборотню было чихать. Нырнул прямо в реку и поплыл, мощно загребая лапами. Добрался до отмели, выбрался на песок, встряхнулся по-собачьи, затем встал на ноги и уже совсем по-человечески отжал плащ-накидку. Завернулся, облизнулся и двинулся к поселку. Издали от человека и не отличишь.
Оборотень шел по берегу и не торопился. Я же припустил по дороге, без труда его обогнал и притаился за поваленным деревом. Увидеть он меня не мог – на мне был такой же камуфляжный плащик, как и на нем. Учуять меня тоже было затруднительно. Запах подтухшей рыбы забивает всё. Оставалась вероятность, что тварь «унюхает» мои мысли, но тут уж приходилось рискнуть. Я замер и впал в подобие комы: остановил мысли, слился с природой, закуклился. У нас в Школе это называлось «прикинуться пеньком». Прятаться я умел. Во всяком случае, наши эмпаты и телепаты отслеживали меня крайне редко.
Но оставаться «пеньком» в момент атаки было невозможно, поэтому оборотня нужно было отвлечь.
Эту задачу с блеском выполнила Марфа.
Как только тварь поравнялась с моим укрытием, лысоголовая птичка с сиплым клекотом приземлилась на ветку в двух метрах от оборотня.
Марфа страшно трусила, но сделать ей что-то нехорошее тварь не успела бы, даже если бы захотела. Оборотень только голову повернул, а я уже выпрыгнул из-за ствола и махнул своим оружием. Бронза, конечно, не железо, но отточенный на манер нагинаты наконечник плюс хороший замах плюс мастерство – и дело сделано. Башка оборотня отделилась от туловища и покатилась по земле. Марфа ловко притиснула ее лапой и быстренько выклевала глаза.
Обезглавленный оборотень превращаться в безголового зверя не стал, а повел себя как обычный покойник. То есть упал, где стоял. Я дважды воткнул в него мое орудие труда и только тогда прочувствовал, что тварь окочурилась.