Отсюда оно должно было иметь торжественный въезд в первопрестольную русскую столицу. Принц въезжал в Москву в богатой карете, запряженной шестью лошадьми цугом, предшествуемый и сопровождаемый конными отрядами казаков и жандармов. На всем пути его следования до Серпуховских ворот и далее по Тверскому бульвару стояли войска, отдававшие военные почести с музыкой и орудийной пальбой, которая прекратилась только тогда, когда высокий гость остановился наконец перед домом графини Разумовской, где было приготовлено для него роскошное помещение. Здесь его ожидали почетный караул, городские власти и именитое купечество, встретившее его с хлебом и солью. Сюда же, спустя короткое время, прибыл и московский генерал-губернатор, князь Димитрий Владимирович Голицын, который как хозяин города приветствовал принца с благополучным прибытием.
Едва отдохнув от пути и никого не предупредив о своем намерении, Хосров-Мирза отправился к матери Грибоедова, чтобы выразить ей скорбь, которую причинила Персии смерть ее сына. Растроганный до глубины души слезами несчастной матери, Хосров-Мирза старался утешить, успокоить осиротевшую мать,– и, как рассказывают, сам горько плакал. Такой благородный поступок нашел себе большое сочувствие в обществе и сразу расположил москвичей в пользу юного принца.
Несколько дней, проведенных посольством в Москве, были посвящены осмотру ее исторических памятников. Хосров-Мирза был везде и всем интересовался. Но особенное внимание его обратил на себя хранящийся в оружейной палате матросский костюм, который Петр Великий носил в Саардаме. Грубый материал и простой вид одежды поражали персиян, никак не умевших согласовать вопиющую простоту ее с величием русских венценосцев. Однако же, когда один из свиты, рассматривая костюм, засмеялся, Хосров-Мирза серьезно заметил ему:
“Помни, что если бы Петр не носил такого костюма, то русские не имели бы флота и земля их не была бы тем, чем она есть”.
Около 20 июля принц оставил Москву, 2 августа прибыл в Петербург, где для него был приготовлен Таврический дворец. Императорская фамилия жила в то время в Петербурге, и потому прием принца состоялся только 12 августа, когда император Николай возвратился в столицу.
В этот день, в десять часов утра, генерал-адъютант граф Сухтелен явился в посольский дом, чтобы приветствовать Хосров-Мирзу от лица государя и затем пригласить его отправиться с собой в Зимний дворец. Эта поездка была опять церемониальным, торжественным шествием. Процессия открывалась дивизионом конногвардейцев в их парадной, рыцарской форме, с распущенным штандартом, музыкой и литаврами; далее, в предшествии дворцовых служителей, тянулся длинный ряд придворных экипажей, и уже за ними ехала посольская карета, окруженная царским конвоем; дивизион кавалергардов замыкал процессию. Все улицы, по которым проезжал принц, были запружены народом, окна и балконы домов украшены коврами, фестонами и разноцветными флагами.