К этому присоединились жалобы всех приближенных к трону. Негодование шаха на некоторые поступки каймакама с ним самим – давно уже копилось в глубине души его и ожидало только случая, чтобы разразиться грозой. Теперь его участь была решена. Жалобы начальников войск, что солдатам не платят жалования, дали шаху внешний предлог покончить с каймакамом.
Шесть дней просидел каймакам в заключении, совершенно спокойный и уверенный, что гнев шаха пройдет и что он скоро станет снова, и, может быть, с большим блеском, “шить и пороть”, то есть, правительствовать. Проницательность, однако же, на этот раз обманула его. На седьмой день вошел в темницу посланный от шаха и предъявил ему фирман, в котором было сказано, что “коварные замыслы его против особы государя обнаружены в полной мере и что за все его преступления шах повелевает лишить его жизни посредством задушения”. Изумленный каймакам думал сначала, что его только пугают; но он скоро убедился в серьезности дела. Он затрясся всем телом, побледнел и закричал отчаянным голосом: “Нет, ты не смеешь душить меня!”.
“Как не смею? – возразил исполнитель казни.– А вот увидишь! Но я не таков, как другие. Ты добрый человек, и я помню твои благодеяния; слава Аллаху, я заработал много от тебя, бивши по пятам рабов Божьих по твоему приказанию и отбирая в казну их имения. Что я за собака, чтоб забыть все твои милости! Не бойся; я не оскверню тебя мерзкой веревкой. Из уважения к твоему доброму сердцу и сану, иншаллах, если угодно Аллаху, мы постараемся задушить тебя руками. Ферраши!” Три ферраша вошли в комнату.
Они бросились на каймакама и начали душить. Отчаянное сопротивление его было ужасно: он грыз, рвал, царапал своих палачей. Отвратительная борьба продолжалась с четверть часа; но мало-помалу силы начали оставлять осужденного, ноги его подкосились, и он упал бездыханный на каменный пол темницы. Ферраши вышли, и начальник их донес шаху об исполнении приговора. Через некоторое время, когда ферраши возвратились, чтобы убрать тело, они были поражены неожиданным невероятным зрелищем: каймакам ходил по комнате! Завидя своих палачей, он бросился на них с неимоверной для старика силой, и три ферраша решительно не могли ничего с ним сделать. Тогда они позвали на помощь товарищей, и восемь человек разложили его на полу, навалили на него кучу тюфяков и подушек, уселись все на них, закурили кальяны и два часа на этом страшном диване делали кейф, боясь, чтобы шейтан-каймакам не ожил вторично. Бесчеловечная сцена, достойная подземелий Востока!