Беркут в красном клобучке на руке у Оштыни — специалист по лисам, а второй, выкормыш Бештыни — в белом, — волкодав. Причем старый и опытный.
Вот глаз Волмана, зоркий, как у беркута, заметил на слепящей белизне равнины крохотную темно-рыжую точку. Она! Молодой хан молча протягивает руку в такой же, как и у беркутчи, перчатке, только вышивка побогаче, назад, и Оштыни почтительно пересаживает на нее своего красноголового питомца, одновременно за шнурок сдергивая с головы птицы клобучок. Брат счастливца завистливо вздыхает: воспитателя отличившегося беркута дома ждет щедрая награда.
Вот только теперь началась настоящая охота. От яркого света орел возбудился, он уже понимает, что впереди его ждет азарт погони и единоборство, а под конец — вкус живой крови… Всадник переходит на рысь, держа орла, которому тоже нужно время, чтобы заметить жертву, наготове. Вот беркут напрягся и судорожно сжал страшные когти на запястье Волмара — его зоркий глаз заприметил лису, безуспешно пытающуюся притаиться. Переходя на галоп, молодой хан поднимает руку с птицей на уровень плеча, заставляя беркута расправить крылья и набрать скорость. И вот уже могучая птица оторвалась от руки, вся нацеленная на свою добычу, превратившись в разящее орудие смерти. Только в последний момент, потянув за конец ремешка на ногах птицы, всадник распутывает их, давая полную свободу мощным лапам и посылая вдогонку пронзительный крик: “Хэ-э-эй!”
Беркут уже, как молния, как воплощение богини смерти, мчится вперед, почти касаясь крыльями сверкающего белого снега, иногда даже задевая его на резких поворотах и поднимая при этом столб воздушной снежной пыли. Он преследует жертву, пересекая ее путь, стремясь привести в замешательство, напугать до полусмерти. Вот он набрасывается на нее на лету, бьет крыльями, целит клювом в темя, стараясь зацепить, протащить, перевернуть и со всего размаха бросить о землю. Вот беркут наконец хрипло и яростно клекоча, улучив момент, вцепляется одной лапой в лисью спину возле хвоста, другой в глаза и резко валит добычу на снег. Недолгая борьба, вернее агония ополоумевшей от страшной боли жертвы, и… беркут — победитель. Он восседает на растрепанном холмике рыжего меха, нервно озираясь, будто ищет новую добычу. Оштыни подскакивает к месту разыгравшейся драмы, соскакивая на ходу, и протягивает руку к окровавленному клюву. Однако разошедшийся беркут шипит, как змея, и, сделав молниеносный выпад, бьет с размаху острым клювом в руку своего хранителя. Под веселый хохот Волмара и угодливое хихиканье подъехавшей свиты беркутчи отскакивает и сует окровавленные пальцы в рот. Только через несколько минут ему удается умилостивить разгулявшегося хищника кусочком заранее приготовленного мяса, надеть клобучок и, наконец, отобрать полурастерзанную добычу. Красавица-лиса, ' однако, уже больше похожа на старую, долго валявшуюся где-то лохматую шапку, к тому же перемазанную кровью — не потерял вида только великолепный хвост. Хозяин, брезгливо поворошив плетью шерсть почтительно протянутого ему трофея, ни слова не говоря, поворачивает коня и посылает в галоп. Бештыни счастлив: какая теперь награда брату!