Ротмистр, ощущая на своем погоне тяжелую ладонь приезжего, непроизвольно подтянулся, хотя и был выше Бекбулатова по чину:
— Никак нет, господин штаб-ротмистр.
Расхвалов, нелепый, как попугай, в своем розовом балахоне на фоне потеющих, несмотря на поздний вечер, в глухих мундирах жандармов, затравленно оглянулся.
— Смелее, смелее, милейший, — поощрил его Бекбулатов, хотя до смерти хотелось дать ему пинка под по-бабьи жирный зад.
“Пастырь” еще раз оглянулся, высоко подобрал балахон, обнажив жилистые, поросшие рыжеватым волосом икры, и неожиданно резво потрусил прочь, поминутно озираясь, пока не скрылся за ближайшим поворотом.
Выждав некоторое время, Бекбулатов удовлетворенно кивнул и велел Ковалеву:
— Ну а теперь потихоньку за ним.
Две машины, до отказа набитые людьми, тихо, не включая фар, тронулись с места.
Владимир сидел на своем месте, внимательно следя за перемещением по экрану лежащего на коленях прибора мерцающей точки. Начиненный “жучками” балахон Расхвалова, с которым тот всего на несколько минут был вынужден расстаться днем под предлогом медицинского осмотра, давал четкий пеленг.
Как и ожидал штаб-ротмистр, Лохматый чуть ли не бегом направился вовсе не к своему дому или храму, а совсем в другую сторону. Неудачливый мессия держал путь к окраине Хоревска, гордо называемой на планах и картах Александровской слободой, а у местных жителей носящей более подходящее имя Разбоевки.
Кавалькада, держа дистанцию, уже приличное время колесила за своим поводырем по малоосвещенным улочкам засыпающего города, когда тот наконец остановился у неприметных, по-уральски высоких и обшитых потемневшим от непогоды тесом ворот. Расхвалов, по-детски приплясывая от нетерпения на месте, некоторое время вел переговоры с невидимым собеседником, часто упоминая какого-то князя, а затем юркнул в приоткрывшуюся калитку. Лязгнул, судя по всему, нехилый запор, и над Разбоевкой повисла тишина, прерываемая только лениво перебрехивающимися где-то вдалеке дворнягами и иногда отвечающим им более солидным, судя по голосу, волкодавом.
— Высылайте подкрепление, — бросил в микрофон Бекбулатов, несколько озадаченный увиденной крепостью, и осторожно, стараясь не хлопнуть дверцей, вышел из “полтавы”.
Группа захвата состояла из двенадцати человек. Негромко командуя, Владимир быстро распределил их по постам, а сам приник к динамику, который транслировал происходящее в доме. Слышимость была отличной, хотя штаб-ротмистр невольно поморщился, вспомнив, куда именно он самолично пристроил Расхвалову “жучка”.
Хлопнула дверь, и сразу же без предисловий раздался незнакомый низкий голос: