Золотое сияние мерцало и переливалось в потоках ее слез. Она оглянулась, обняла Стему и несколько минут просто сотрясалась от плача.
– Ну чего же ты все ревешь, Светка? – услышала она мягкий, ласковый голос мужа. – Все ведь хорошо, так?
– Так, Стемушка! Так хорошо, как и представить себе не могла.
– Знаю.
Да, он понимал ее, как никто другой. Ее муж, ее любимый, ее друг и защитник. И она сладко поцеловала его. И когда в гридницу стали осторожно входить теремные люди, они застали свою посадницу целующейся со Стемкой Стрелком.
Позже бояре сказали, что они еще не гуляли на свадебном пиру своей княжны, а потому берутся устроить гуляние вскладчину, чтобы все видели, что не бедные люди тут живут. И хотя Светорада угадывала в их стремлении угодить новой посаднице и подольститься к ней – да и неловко ей было на восьмом– то месяце невестой выходить, – Стемка уговорил ее согласиться. Сказал, что и впрямь настоящего свадебного гуляния у них еще не было, а так они сразу и свадьбу отгуляют, и приезд посадницы отпразднуют. Знал, что говорил: его хозяйственная Светка не могла не оценить подобного двойного пира, да еще за счет купцов и бояр смоленских, без того чтобы закрома смоленские опустошать по такому случаю. Она и оценила. Сама за всем следила, милостиво дары принимала да поздравления выслушивала. А уж гуляли они… Гуляли всем Смоленском!.. Так, что дым коромыслом!
Но посаднице предстояло приступать к своим обязанностям. Олег дал Светораде немало поручений, и ей следовало браться за множество дел сразу. Перво– наперво она созвала бояр и купцов на Думу, завела речи о делах насущных. Нарочитые мужи только переглядывались: надо же, и умаслили ее, и одарили, а она вон как строго спрашивает, наказы дает властно и напористо – не отвертишься. И это их легконогая княжна Светорада, плясунья бездумная? Н– да, такой палец в рот не клади.
Одним из ее первых указаний было назначение на пост смоленского воеводы вместо старого Михолапа ее мужа Стемида. Михолап почти с охотой передал Стрелку свою булаву старшего воина.
– Теперь я и на покой могу удалиться. Знаю, прирожденный смолянин хорошо охранять Смоленск станет.
А потом, едва они шумно и весело отпраздновали положенные дни корочуна,[179] как уже через седмицу Светорада родила сына. И велела назвать его Александром, как некогда просил ее византийский кесарь.
Стема недоумевал:
– Не наше это имя, ромейское. Или же ты… – Он с прищуром посмотрел на жену из– под длинного чуба. – Или ты так кесаря своего почтить хочешь?
Хочет. Но не скажешь ведь о таком. И Светорада ответила, что нарекла сына в честь великого воителя Александра Македонского. Как– нибудь она расскажет о нем, но позже, когда от родов отойдет.