Ну, здесь Франц Конрад фон Гетцендорф был все же не прав. Фиаско полковника Хейзингера определила не столько его дурость, сколько усилия и мужество поручика Голицына и его отряда.
Единственное, что удалось выклянчить Хейзингеру, – это помощь солдат резервного полка в срочной маскировке бронепоезда под обычный состав. Фон Гетцендорф признал, что камуфляж необходим: уже совсем рассвело и русская авиационная разведка могла обнаружить бронепоезд. Это на корню угробило бы дезинформацию, запущенную вчера фон Гетцендорфом по беспроволочному телеграфу специально для русских. Генерал отдал соответствующие распоряжения командиру резервного полка, и работа закипела: бронеплощадки, пулеметные казематы и орудийные башенки срочно обшивали досками и камуфлирующими деревянными щитами.
«Вчера, когда я готовил текст для дезинформации, я пруссака уже похоронил, – подумал генерал фон Гетцендорф, заканчивая связь и имея в виду Рудольфа Хейзингера. – Ах, как неплохо было бы напророчить! Чтобы в этой своей части информация потеряла бы приставку «дез»! Надоели мне он и его зловонная цистерна до почечных колик!»
…Камуфляж бронепоезда закончили за час, и очень вовремя: еще через полчаса в утреннем небе появился «Фарман» с двуглавыми орлами на нижних плоскостях.
Полковник Хейзингер проводил аэроплан злобным взглядом, от всей души надеясь, что маскировка сработала.
Теперь бронепоезд, потерявший не два, а все три часа на пропуск литерного эшелона и последующий разворот через две стрелки и разъезд, двинулся на полных парах к мосту через Серет.
«Наконец-то!» – восклицал про себя Рудольф Хейзингер. Он уже полагал, что полоса невезения закончилась и задуманная им акция близится к завершению.
А вот зря он так полагал!
Рядом с короткой взлетно-посадочной полосой военного аэродрома, обустроенного на окраине Ровно, стоял длинный штабной «Линкольн» с открытым верхом. Рядом с автомобилем нервно прохаживались генералы Брусилов и Каледин, они время от времени поднимали тревожные взгляды вверх, к небу.
Небо, такое ясное ранним утром, мрачнело на глазах. Область высокого атмосферного давления, которая, как крышкой, накрывала восточную Галицию и Буковину последние две недели и определяла ясную и жаркую погоду, смещалась к югу.
Погода стремительно портилась. Дул резкий, порывистый ветер с запада, с отрогов Карпат. Он нес тяжелые влажные облака, сквозь рваные края которых лишь изредка просверкивала небесная голубизна. Собирался дождь, и не стремительный грозовой ливень вчерашней ночи, а настоящий обложняк, что может и на сутки затянуться. Первые редкие его капли уже взбивали пылевые фонтанчики у колес машины, отскакивали от ветрового стекла и лакированных черных бортов «Линкольна».