– Да, – улыбнулся майор, – вы приходили ко мне?
Реакция старика оказалась неожиданной. В руке у него мгновенно появился пистолет. Первый выстрел был точно в сердце, второй должен был пробить печень. Третий – в легкое. Аримов пошатнулся, схватился за перила и затем упал. Он явно не ожидал такого нападения. Старик удовлетворенно кивнул и наклонился к Аримову. Ему не понравилось выражение лица майора. И то, как он упал. Смертельно раненные люди обычно так не падают, это уж убийца знал точно.
Но он все три раза стрелял наверняка. Он не мог промахнуться с расстояния в один метр. В этот момент Аримов, чертыхаясь, начал подниматься. В руках у него был пистолет. Это было как видение, как ночной кошмар, чей-то дурной розыгрыш.
Пока Аримов поднимал руку, прошла целая секунда. Или чуть меньше. За это время Рашников понял, что произошло нечто невероятное. Таких случаев бывает один на тысячу. Я его жертвы оказался бронежилет, и выстрелы не могли причинить особого вреда.
И в тот момент, когда Рашников понял, что произошло, он неожиданно сделал шаг назад, оступился и кубарем покатился по ступенькам вниз. Это спасло ему жизнь. Аримов целился противнику прямо в голову, но из-за того, что тот оступился, выстрел попал в стену. Однако, падая, Рашников сам успел выстрелить и на этот раз не промахнулся.
Пуля попала точно в горло. Это был настоящий профессиональный выстрел убийцы. Горло не было защищено бронежилетом. Аримов захрипел и во второй раз упал. Пистолет выпал у него из рук. Он несколько раз дернулся. Убийца поднялся, подошел ближе и сделал еще один выстрел. Последний. Контрольный.
Он постоял еще несколько секунд, затем наклонил голову, как бы отдавая должное коллеге, и, повернувшись, тихо стал спускаться вниз.
Через полчаса Аримова обнаружила жена бухгалтера, спускавшаяся к соседке. Наткнувшись на мертвое тело, она сумела подавить крик. Ее громкий голос напугал бы детей, и они наверняка выскочили бы на площадку. Женщина взяла себя в руки, спустилась этажом ниже и от соседей позвонила в милицию.
День пятый. Москва. Понедельник. 25 июня.
На этот раз встреча состоялась поздно вечером. Кирилл Сергеевич отправился к себе на дачу, а по дороге его машина, как бы случайно, свернула в сторону, к другому дачному поселку. В последнее время вокруг Москвы выросло много элитных дачных поселков, в которых проживали непомерно расплодившиеся за последние десять лет чиновники. Это были не те чиновники, которые составляли особый номенклатурный класс при советской власти. Это были люди абсолютно другой породы. Циничные, беспринципные, не имевшие никаких идеалов. Если среди прежних все-таки попадались наивные идеалисты или, на худой конец, карьеристы, то новый чиновничий класс, возникший в девяностых годах в России, был уже совсем иной кастой. Это были люди, которые достаточно быстро осознали, что после девяносто первого года в России существовала только видимость власти. Огромное государство, одно из самых больших в мире, было фактически отдано на откуп людям без чести и совести, не имевшим представления о таких понятиях, как добро и справедливость, патриотизм и уважение к собственной истории. Они с презрением и пренебрежением относились к людям, среди которых жили.