– Это был несчастный случай, – возразил Дронго. – Просто обычный невежественный человек увидел не очень честный и очень тенденциозный репортаж по телевидению. Он живет недалеко от отеля «Европа», на другой стороне улицы. Бывший охотник, у которого был обрез. Под влиянием чувств он схватил обрез и бросился в отель. На беду нашего переводчика, мы как раз оказались там. Если бы мы разминулись, возможно, ничего бы и не случилось.
– Как легко верить в подобную версию покушения! И всегда террорист действует в одиночку под влиянием внезапно нахлынувших чувств. Всегда он немного идиот и немного не в себе. Вам не кажется, что мы это уже проходили, господин Дронго? Начиная с Ли Харви Освальда, который оказался слабоумным кретином-одиночкой, сумевшим обмануть самую лучшую в мире президентскую охрану, ФБР и полицию штата Техас. И до нашего странного убийцы, которому удалось сделать два выстрела под взглядами десятка сотрудников полиции и Министерства национальной безопасности. Вы не находите аналогии слишком опасными?
– Не нахожу. Людям нравится верить в теорию заговоров. Есть такой принцип Оккама. «Не умножай сущности без необходимости». Я всегда пытаюсь следовать этому принципу английского математика. Я ведь успел побеседовать с этим типом и уверяю вас, что он меньше всего похож на заговорщика. У Освальда была хотя бы хорошая винтовка, а у этого – обрез. Не говоря уже о том, что Освальду удалось его покушение на Кеннеди и затем его неожиданно убили. А несчастному Рагиму Велиеву удалось только легко ранить переводчика, и вряд ли в ближайшее время его убьет какой-нибудь обидчик. Надеюсь, что Велиев проживет еще много лет, хотя и проведет их наверняка в тюрьме.
– У вас на все есть готовые объяснения, – недовольно заметил Слейтер, прислушиваясь. – Здесь такая звукоизоляция, что ничего невозможно услышать.
– Это хороший пятизвездочный отель, господин Слейтер, – усмехнулся Дронго, – и здесь подобающая отелю звукоизоляция. Поэтому не пытайтесь прислушиваться. Но если Мовсани крикнет, то мы услышим. Хотя я по-прежнему не верю в такую возможность. Зегер известный журналист, хотя и леворадикал.
– В этом мире пора бы уже привыкнуть к любой возможности, – сказал Слейтер в сердцах, проходя к дивану и усаживаясь на него. – После того как случайно погибла принцесса Диана в этом парижском тоннеле, я верю в любой невероятный случай. Я тогда работал в нашем посольстве в Париже. Это была такая трагедия.
– Позвольте с вами не согласиться, – вежливо заметил Дронго. – В данном случае сработала «теория заговора». Можно все просчитать на компьютере. Какова вероятность случайной смерти принцессы Дианы, если через несколько минут Британская империя просто перестала бы существовать. Я полагаю, что вероятность почти нулевая. Один шанс на тысячу, что Диана погибла в случайной автокатастрофе.