– Что мне дает страх?… – задаю я вопрос сам себе. – Наверное, благодаря ему я приобретаю качество, которое мы называем осторожностью.
– А что такое знание смерти и тьмы да сама осторожность для тебя?
– Знание о том, как и что делать нельзя и предостережение об опасности.
– А что это такое? – настаивает на своем деда Коля.
– Ограничение.
– А ограничение что такое?
– Боль.
После этих моих слов деда Колю, словно что-то отпускает, и дальше он продолжает ровным голосом:
– Да. Наши ограничения? – это опыт, приобретенный нами живя в мире боли. Это то ограничение, которое обрезает нас от наших знаний жизни, от нас самих и от самой нашей жизни. Так мы становимся рабами, а не хозяевами сами себе и своей жизни. Опыт создает условия, чтобы мы рвались к свободе и забыли о воле. Чтобы мы жили в постоянной борьбе с ветреными мельницами и с мыльными пузырями, да страдали и мучались без повода и по поводу. Так. Это вначале, а что потом?
– Ничего, кроме того, что боль связывает меня и не дает мне действовать.
– Ладно. Тогда как рождается душевная боль?
– Она рождается, когда я познаю мир и впитываю в себя всю информацию о нем.
А деда Коля добавляет:
– Впитываешь из того, что есть в мире боли…
Тут все оживляются. Баба Аня запевает, тетя Наиля снимает свой платок с плеч, поднимает его за спиной и, приплясывая, да приглашает деда Колю плясать.
Я чувствую себя превосходно. Вмиг наполняюсь силой. Ощущение, что сейчас без рогатины смогу медведя завалить. И, немного поразмяв свои кости, присоединяюсь к старикам. А они резвятся, как могут! И я ловлю себя на мысли, что меня это не удивляет! В плясе я пытаюсь изобразить нечто подобное им, но чувствую, что мне что-то мешает.
Мастер-класс Стариков по движениям
И баба Аня, заметив, что я начинаю раздражаться, искусно притормаживает веселье и постепенно переводит его в разговор. Да спрашивает меня:
– Сынок, тебе что-то мешает плясать?
– Да, мешает. У меня такое чувство, что мои движения что-то сковывает.
– А как ты видишь, что бы это могло быть?
– Наверное, боль.
– Совершенно верно – боль!..
Тут все садятся вокруг стола, и баба Аня продолжает разговор:
– Сынок, а тебе охота так двигаться?
– Как так?
– Как? Как?… Как мы, – передергивает меня баба Аня.
– Да, – скромно отвечаю я.
– А как ты мыслишь, ты это можешь?
– К сожалению, нет.
– Скажи, а что ты делал вчера, когда пришел к нам?
Я напрягаюсь, вспоминаю, но ничего не припомню.
– А что я вчера делал? Я ничего не помню.
– Вчера мир пригласил тебя к себе в гости. И ты вошел. Да не просто вошел, а сам участвовал в хороводе реального мира – мира живых, мира благодати, мира Лада. Ты резвился вместе с ним, даже летал! Мир показывал тебе свои необъятные владенья. А как ты видишь, отчего ты там тогда мог двигаться, а здесь нет?