– Пропускать звуки, слова, мысли и движение мира через себя! Принимается?!
– Да!
– Задавать себе вопросы и выпускать из себя ответы!
– Принимается!
– Освобождаться от злобы, гнева и ненависти!
– Да!
– Очищать плоть и душу от любой боли, что в тебе есть!
– Принимается!
– Раскрывать в себе жизненные силы и открывать в себе свои возможности, а они безграничны!
– Принимается!
– Принимать то, что на первый взгляд кажется невозможным – только возможным!
И тут я выдыхаюсь…
– Нет!!! Этого я принять не могу! Вы, порой, делаете то, что меня пугает, или нечто такое, что моему уму непостижимо. А это меня сбивает с толку.
Деда Коля, смеясь, поддевает меня:
– Бабки, у него штаны кончились! Да и порох в пороховницах!
Это меня цепляет. И очень больно. И я кричу:
– Нет! То, что я иной раз делаю в штаны, не говорит о том, что я сдался!
А дед, подзадоривая меня, продолжает в том же тоне:
– А что же тогда?! Ты струсил?!
И смеется! Да так раскатисто, что стены дома дребезжат и стекла из рам вылетают!
– Он струсил! Ха-ха-ха! Он струсил! – передергивают меня баба Аня и тетя Наиля.
Я не выдерживаю такого напора и ору во весь голос, сколько есть сил:
– Принимаю! Принимаю! Вы слышите меня, я принимаю вызов!
А у самого слезы идут, дыхание учащается, и сердце стучит – вот-вот выскочит.
Дед замолкает и смотрит на меня какими-то идиотскими глазами, словно не понимает, что здесь происходит. И спрашивает бабок:
– Вы что-нибудь увидели: что здесь сейчас произошло?
– Нет. Мы и не сомневались в нем.
– И я не сомневался. Сынок, а с чего ты взял, что мы тебе не верим?
– Я не говорил, что вы мне не верите.
– А-а-а… Значит, это мне показалось. Бабки, значит и вам это показалось, – строго говорит дед и перекрещивается смеха ради. А те, как мышата в клетке перед хозяином, вытягиваются, виновато прищуриваются и тоже перекрещиваются, кивая головой: мол, мы все поняли, больше так не будем.
– Нам послышалось. Померещилось, – говорят.
Пошутив немного, мы все усаживаемся на свои места.
Как развитие душевной боли ограничивает плоть
И деда Коля осторожно меня спрашивает:
– Ты готов дальше к разговору?
– Да. Пожалуй.
– Прекрасно. Итак, то, что мешает тебе двигаться так, как я – это боль?
– Да.
– Хочешь от нее избавиться?
– Да!
– Чтобы ее убрать, необходимо знать, что такое боль, как она рождается, как развивается, необходимо увидеть ее проявления и повадки.
– Как охотник? – спрашиваю я. – Ведь он вначале изучает жизнь зверя, затем выслеживает его, а только потом убивает.
– Да, почти так же, только не совсем. Охотник принимает дары природы, чтобы жить, точно так же, как и ты убираешь боль, чтобы жить. А внешне смотрится, что он убивает. И при том заметь: охотник принимает в дар не каждого зверя подряд, а только некоторых, чтобы не нарушать баланс развития животного мира, установленный природой, тех, которым одаривает его природа. А ты убираешь и необходимо убирать каждую боль так, чтобы она больше не возвращалась к тебе. Это ясно?