Фрейда не устраивала подобная ситуация. Признав за бессознательным психическим статус реальности, он не мог обойти стороной все эти вопросы, которые так или иначе сводились к рассмотрению того, как и каким образом можно познать то, что ускользает из сознания человека. И он начал осмысление вопроса о познании бессознательного с элементарных вещей, с общих рассуждений о знании как таковом.
Подобно своим предшественникам, Фрейд утверждал, что все человеческое знание так или иначе связано с сознанием. Собственно говоря, знание всегда выступает в качестве сознания. В свою очередь, это означает, что бессознательное может быть познано не иначе как посредством становления его сознательным. Но традиционная психология сознания или игнорировала бессознательное, или в лучшем случае допускала его в качестве чего-то такого демонического, что подлежало скорее осуждению, нежели познанию. В отличие от психологии сознания психоанализ не только апеллирует к бессознательному психическому, но и стремится сделать его объектом познания.
Перед Фрейдом, для которого бессознательное психическое стало важным объектом познания, с неизбежностью встал вопрос: каким образом возможно превращение бессознательного в сознательное, если оно само по себе не является сознанием, и что значит сделать нечто сознательным? Можно допустить, что протекающие в глубинах человеческой психики бессознательные процессы сами по себе доходят до поверхности сознания или, наоборот, сознание каким-то неуловимым образом прорывается к ним. Но такое допущение не способствует ответу на поставленный вопрос, так как обе возможности не отражают реального положения вещей. Ведь до сознания могут дойти только предсознательные процессы, да и то человеку необходимо приложить немалые усилия к тому, чтобы это произошло. Вытесненному бессознательному дорога к сознанию закрыта. Сознание тоже не может овладеть вытесненным бессознательным, поскольку оно не знает того, что, зачем и куда вытеснено. Получается вроде бы тупик.
Чтобы выйти из тупика, Фрейд попытался найти какую-то иную возможность перевода внутренних процессов в сферу, где открывался простор для их осознания. Такая возможность представилась ему в связи с найденным решением, аналогичным тому, о котором в свое время говорил еще Гегель. Немецкий философ высказал как-то остроумную мысль, согласно которой ответы на вопросы, остающиеся без ответа, заключаются в том, что должны быть иначе поставлены сами вопросы. Не ссылаясь на Гегеля, Фрейд именно так и поступил. Он переформулировал вопрос, каким образом что-либо становится сознательным. Более целесообразным для него становится постановка вопроса, каким образом что-либо может стать предсознательным.