Приведу несколько примеров, почерпнутых из проведенного мною исследования среди студентов московских средних и высших учебных заведений и свидетельствующих о сновидениях инцестуозного характера.
Так, вспоминая различные эпизоды из своего детства, одна девушка сообщила следующее.
«Позднее у меня были сновидения, связанные с кровосмесительными связями. Я хорошо помню эти сновидения. Правда, в роли отца был другой мужчина, но я точно знаю, что этот мужчина был папа. Мои сны носили сексуальный характер. Проснувшись утром, я не испытывала каких-либо угрызений совести. Однако не отрицаю чувства отвращения».
И еще одно показательное сновидение девушки.
«Примерно в 14 лет мне приснился сон, где я занималась сексом со своим папой. В этом сне у меня родился ребенок от отца. Я была потрясена этим сном. Мне неприятно было вспоминать о нем, хотя несколько дней он всплывал в моей памяти. И хотя это был всего лишь сон, я испытала угрызения совести».
Аналогичные сновидения имеются и у юношей. Один из них вспоминал следующее.
«В 19 лет у меня появились эротические сновидения с матерью, вступающей со мной в половой контакт. В этих сновидениях я переживал оргазмы. Переживаю их и сейчас».
Еще один пример юношеского сновидения.
«Да, был очень конкретный сон. Мать просит меня, чтобы я ее… и при этом говорит, что этим она покажет мне другие миры и планеты, на которых, как я сейчас формулирую, „есть Рай“. Я делаю это с удовольствием и наслаждением. Но постоянно что-то присутствует и отвлекает. Мама всегда любила меня больше, чем отца, и мне от этого было не по себе. Я боялся его и сильно недооценивал себя».
Полагаю, что в свете этих данных вряд ли следует руководствоваться соображениями, основанными на эмоциональном и по-человечески понятном нежелании допустить возможность того, что инцестуозные сновидения – это не отражение искалеченной психики больных людей, а распространенное явление, свойственное многим. Разумеется, дело не только в этих данных, хотя они заставляют задуматься над нашими привычными представлениями о человеке и его сновидениях. Более существенно то, что сами по себе эмоциональные реакции не могут служить основанием для обвинения Фрейда в тех непристойностях, которые ему подчас приписываются. Другое дело – содержательное осмысление психоаналитических идей и их использование в терапевтической деятельности, что действительно может привести к поддержке, отвержению или пересмотру фрейдовских допущений, гипотез, теорий.
Взгляды Фрейда на природу и существо сновидений вызвали возражения у некоторых исследователей, негативно относящихся к психоанализу как таковому. Они вызвали неоднозначную реакцию и у тех, кто в той или иной степени разделял психоаналитические идеи. Одни из них поддержали фрейдовское понимание сновидений, положенное в основу классического психоанализа, другие внесли изменения в те положения, которые были сформулированы Фрейдом о природе и функциях сновидений. Третьи подвергли критике положение о том, что сновидение – это осуществление желаний человека.