Иногда приходится иметь дело с таким пациентом, который занимает противоположную позицию. В отличие от «молчуна», он без всяких расспросов со стороны аналитика готов рассказывать часами о своей жизни, переходя от одного сюжета к другому. Создается впечатление, что ему все равно, кому и о чем рассказывать, лишь бы находился благодарный слушатель, вроде аналитика, способный молча присутствовать в момент откровений пациента и ничем не нарушать его поток речи. Беспрестанное говорение пациента может продолжаться несколько сессий подряд. По крайней мере у меня были случаи, когда на протяжении первых пятнадцати – двадцати сессий я почти безмолвно выслушивал пациента, давая возможность ему выговориться и не перебивая его, если даже подчас возникало желание что-то уточнить из того потока слов, который обрушивался на меня.
Из клинической практики
Одна из пациенток радовала меня теми успехами, которые стали проявляться после нескольких сессий. Между нами установились доверительные отношения. По ее словам, она стала прекрасно спать, а ранее имевшие место мучительные раздумья об отношениях с мужем как бы улетучились и перестали беспокоить ее. Однажды она принесла цветы и, передавая их мне, выразила благодарность за то тонкое понимание ее состояния души, которое я выразил на предыдущей сессии в форме обсуждения одного из ее сновидений. Все это было настолько искренним с ее стороны, что трудно было не только не порадоваться подарку судьбы в виде интеллигентной пациентки, с которой легко и приятно работать, но и не испытать чувства удовлетворения от затраченных на лечение усилий. Однако я понимал, что было бы преждевременно обольщаться результатами работы с пациенткой, относящейся к типу «соглашателя». Напротив, ее постоянные соглашения со мной и восхищенные высказывания по поводу психоанализа вообще и меня как аналитика в частности побудили к более критическому осмыслению предшествующей аналитической работы. В конечном итоге оказалось, что за признательностью и благодарностью пациентки скрывалось сопротивление, направленное против раскрытия ее тайны, связанной с запутанным клубком отношений между нею и отцом мужа, с которым у нее произошла интимная связь. И хотя по отдельным обрывкам фраз можно было составить представление о не совсем обычных отношениях между пациенткой и отцом ее мужа, тем не менее сама она не решалась признаться в своей тайне, предпочитая выражать мне благодарность за «успешное» лечение. Подобного рода сопротивление приняло форму благодарности вовсе не за «успешное» лечение, а за то, что я щадил пациентку и не давил на нее, пытаясь докопаться до ее тайны. На осознание и преодоление этого сопротивления понадобилось определенное время.