— Пожалуйста, не надо, — попросил Кардинал. — А то мы будем слишком часто видеться.
— Я устал от этих крысиных бегов, понимаешь?
Кардинал не стал бы сравнивать жизнь преступников с крысиными бегами, но он понимал, почему они устают от Торонто, как и все остальные люди, и даже еще сильнее.
— И чем ты будешь заниматься? Плавать на байдарке? Ловить рыбу?
— Не-а. На лодке? Еще чего. Но мне тут нравится. Чистенько, и пахнет хорошо. Это для меня много значит. Понятное дело, эта паскудная ледяная буря заставила меня задуматься. Но я хотел тебя спросить, как у вас тут с работой?
На широком плоском лице Кики не было ни единого следа иронии.
— Ты имеешь в виду работу ростовщика или шантажиста?
— Ладно тебе, Кардинал. Я серьезно. Я о законном доходе, понятно? У меня есть документ: оператор тяжелых машин.
— Я подумаю, Кики. Поспрашиваю.
— Да? Было бы отлично. Может, твой приятель не так уж насчет тебя ошибался.
— Ты мне так и не рассказал, что же случилось с Робертом. Его тоже убили во время этой драки?
— Шутишь, что ли? Все жутко перепугались.
— Тем не менее не сомневаюсь, что дружки Рика разделаются с Робертом, как только им представится такая возможность.
— Вряд ли. Рик был не очень-то милый человек, понимаешь? И у него не было таких уж верных друзей. Твой приятель завалил самого крутого парня в Кингстоне, так что, думаю, в тюряге он займет почетное место. Как только выйдет из одиночки, понятное дело.
— Понятно. — Кардинал вставил ключ зажигания и завел мотор. — Тебя подвезти?
— Нет, не надо, у меня тут рядом тачка, взял напрокат. — Кики открыл заднюю дверцу. — Я поселился в мотеле «Бёрчез». Позвони, если узнаешь про какую-нибудь работенку, ладно?
— Как только услышу о чем-то подходящем, сразу наберу твой номер, Кики.
— И поосторожней на дороге. Чертовски скользко.
Угроза миновала. Рик Бушар и компания больше не представляли опасности для Кардинала, не мешали ему жить. Но все равно он почему-то никак не мог испытать полного облегчения. По дороге домой он размышлял о Тупренасе, который из преданности Кардиналу добавил к своему тюремному сроку лет двадцать. За ошибку, которую Кардинал совершил много лет назад, расплачивались другие, он же так за нее и не расплатился — и, вероятно, теперь уже никогда этого не сделает.
Вернувшись домой, он застал Кэтрин у дровяной питы, на которой в громадной кастрюле тушилось мясо. Электричества не было, и сполохи огня, пробивавшиеся сквозь заднюю стенку печи, озаряли комнату оранжевым мерцанием. Салли и ее дочки чистили картошку, сидя на диване. В кресле Кэтрин спала, открыв рот, старая миссис Потифер. Ее серенький карликовый пудель Тотси, сидевший рядом на полу, мгновенно невзлюбил Кардинала и начал дрожать всем телом. В двух кухонных креслах разместились увесистые тела супругов Уолкоттов, живших через дорогу. Они сидели очень прямо, как пара кукол-близнецов, у каждого упиралась в живот книжка в бумажной обложке, и очки у каждого надежно держались на длинном шнурке.