– Ты все время уводишь разговор в сторону, – нетерпеливо сказал Окш. – Моя единокровная сестра подняла серьезный вопрос, который требует не менее серьезного ответа. Нам с ней давно пора объясниться. Я не ставлю перед собой такой цели, как полное уничтожение максаров. Пусть те, кто сейчас пресмыкается перед ними, даже не надеются на это. Но с их безраздельной властью будет покончено. Никаких грабежей, никаких самочинных сборов дани, никаких фокусов с человеческим естеством. Согласен, что контролировать максаров трудно, но я что-нибудь придумаю… Впрочем, все это дело будущего. Что касается тебя, Рагна, ты вольна поступать по собственному усмотрению. Можешь принять мою сторону, можешь чужую, можешь остаться при своем интересе. Ты выполнила наш уговор. Возвращайся в свои владения и наводи там порядок. А не то нерадивые слуги промотают твои сокровища и сожгут замки. Заодно проследи, чтобы не выдохлись яды, доставшиеся тебе в наследство от мамаши. Они еще могут пригодиться.
– Скажи пожалуйста! – Рагна скорчила гримасу восхищения. – Бывший пекарь, а как выражается! Заслушаешься! Вот только одна недомолвка у тебя случилась. Я-то уговор выполнила. А как же ты?
– Дойдет очередь и до этого. Свой клинок я тебе отдать не могу, даже и не проси. Клинок твоей матери безвозвратно потерян. На создание нового у меня просто нет времени. Только не надо возмущаться! У меня есть к тебе предложение. Клинок Карглака, как и все остальное его имущество, остался без хозяина. Пока все это не растащили соседи, отправляйся туда и бери его владения в свои руки. Не мне тебя учить, как это делается. Клинок перешлешь мне с надежным человеком, а еще лучше, если доставишь сама. Обещаю наладить его раньше, чем ты успеешь умыться с дороги.
– Предложение, скажем прямо, заманчивое. – Рагна надула губки и забарабанила по ним пальцами. – Стоит подумать…
– Думать-то как раз и некогда! Надо действовать, пока о смерти Карглака известно лишь нам троим.
– Хочешь избавиться от меня? – Рагна одарила Окша взглядом, истолковать который не взялся бы ни один знаток максарской души, если таковой, конечно, существовал в природе.
– А ты хочешь остаться? – слегка смутился Окш.
– Не собираюсь даже! Но ты бы мог хотя бы для приличия попросить меня об этом.
Окш уже хотел было исполнить очередную прихоть Рагны, кстати говоря, никого ни к чему не обязывающую, но девчонка вдруг зажала ему рот.
– Нет, не надо! Не проси… А то возьму да останусь… Будешь потом клясть себя…
Ладонь ее была сухой и горячей, как у человека, которого сжигает изнутри быстротечная лихорадка.