– Оставайся… – Окш беспомощно развел руками. – Мне помощники нужны…
– Разве об этом так просят? – Только сейчас Окш заметил, какие у нее потухшие глаза.
– А как? – спросил он.
– Не знаю… Но не так… Да и какой из меня помощник! – Она медленно попятилась назад. – Я же привыкла все делать наперекор. Только измучаешься со мной.
– Тогда побудь со мной хотя бы немного. – Окш и сам не понимал, зачем он это говорит. – А если что не понравится, уедешь…
– А если понравится? – Она улыбнулась, но улыбка получилась какой-то жалкой.
– Тогда останешься навсегда. Ну ты прямо как малый ребенок!
– Навсегда не получится, – она покачала головой. – Я скоро умру…
– Кто тебе сказал такую глупость? – Окш с досады даже руками всплеснул.
– Сама знаю… Я ведь умею предугадывать будущее. Помнишь тот сон, который ты видел накануне последнего боя?
– Про раненые ноги?
– Да. Это я тебе его навеяла. Но ты ничего не понял…
– Я и сейчас ничего не понимаю!
– Хватит и того, что понимаю я… Поэтому мне лучше уйти. Обидно будет, если моим убийцей станешь ты…
– Да ты хоть соображаешь, что говоришь? – Окш попытался поймать Рагну, однако та легко увернулась.
– Прощай. Я очень устала. Мне страшно… Что уж тут скрывать… Только прошу, до поры до времени носи на левом глазу повязку. Так будет лучше для нас обоих. Не знаю, свидимся ли мы еще…
– Обязательно свидимся! – перебил ее Окш. – Не забывай про клинок.
– Я не могу на прощание ни благословить тебя, ни проклясть… К сожалению, тот, кто проклят сам, лишен возможности влиять на чужие судьбы…
Рагна вскочила в седло, изо всей силы огрела лошадь Окша, сунувшуюся было к ней, и, ни разу не обернувшись, ускакала прочь. Окша, смотревшего ей вслед, весьма удивило, что такая опытная всадница позволила своему скакуну дважды дать сбой на дистанции всего-то в полсотни шагов.
Что ожидала Рагна – удара клинком в спину? Слов благодарности? Или призыва вернуться? Что так обидело ее? Неизвестно… Да и возможно ли разобраться в душе максара, где самые грязные помыслы и темные страсти соседствуют с поистине демонической гордыней и сокровенной мудростью древней расы?
Когда топот лошади затих вдали, Хавр, почему-то понизив голос, осведомился:
– Если я правильно понял, ее мамаша покинула этот несовершенный мир?
– Ты правильно понял, любезный, – холодно ответил Окш.
– Пришлось, наверное, повозиться? – Хавр нагло ухмыльнулся.
– Первая песенка всегда с хрипотцой поется…
…Уже который день подряд над озером, не переставая, выл ветер, выдувая из комнат последние остатки тепла и заставляя угли в графитовом плавильнике раскаляться до малинового свечения.