Стало холодно сидеть в туфлях, надетых на босые ноги, и Бергер забрался под одеяло, но свет не погасил, чтобы не заснуть. Глубоко затягиваясь сигаретой, он морщил лоб и беспокойно водил пальцами по краю одеяла, тихо ругаясь и споря сам с собой: вдруг налет русской авиации как раз и есть то самое недостающее звено, ниспосланное ему свыше?
Жизнь вообще представляет собой непонятную смесь случайностей: случайно встречаются твои родители, случайно ты появляешься на свет, после того как они не сдержали своей похотливости, случайно идешь именно в эту школу, а не в другую, случайно тебе на глаза попадаются объявления и ты отправляешься искать за океаном легкого богатства. Все случайно! Но умный человек должен из этого пьяного бреда судьбы отбирать то, что пойдет ему на пользу – раз уж случилось именно так, а не иначе, то выжимай из этакой случайности все, как жмут сок из лимона, наполняя собственный стакан, но не стакан соседа!
Налет русских на станцию не запланирован оберфюрером, а случаен, но в нем есть некая скрытая идея, готовая работать на него, Отто Бергера. Надо быть полным глупцом, чтобы не воспользоваться так внезапно представившейся случайностью, или по крайней мере не попытаться ею воспользоваться для достижения своих целей.
Протянув руку, оберфюрер снял трубку внутреннего телефона и набрал номер.
– Конрад? Здесь Бергер. Не спите? Правильно, разве можно уснуть в такую ночь. Да, меня тоже разбудил налет. Я буду весьма признателен, если вы оденетесь и зайдете ко мне. Да, прямо сейчас...
Положив трубку, оберфюрер удовлетворенно улыбнулся и поглядел на свой мундир, висевший на спинке стула: в его нагрудном кармане, в спрятанном за подкладкой потайном отделении, лежало письмо, написанное фон Бютцовым своему брату в Соединенные Штаты.
* * *
Телефонный звонок поднял начальника тюрьмы с постели. Путаясь в подоле длинной ночной сорочки – здесь, хвала Господу, не фронтовые условия, можно себе позволить спать, как дома, – он побежал к аппарату, ругая себя за то, что все время забывает приказать удлинить шнур, чтобы ставить телефон рядом с постелью. Хотя кто ему звонит по ночам?
Как оказалось, звонил Лиден – начальник СС и полиции безопасности. Сняв трубку, начальник тюрьмы услышал его рассерженный голос:
– Дрыхнете? Вас даже русская авиация не разбудила?
– Простите, господин гауптштурмфюрер, – робко прервал его начальник тюрьмы, поджимая голые ноги, по которым тянуло сквозняком, а это так чувствительно после теплой постели. – При чем тут русская авиация?
– Не понимаете? – зло заорали на том конце провода, и начальник тюрьмы даже немного отстранил от себя наушник телефонной трубки: мембрана, казалось, готова лопнуть от крика разъяренного гауптштурмфюрера. – Поглядите в окно! Или у вас все окна выходят только во двор вашей любимой тюрьмы?! Станцию бомбят! Слышите?