Впрочем, нет, не могли – тогда Волков ходил по улицам другого города, мимо костелов и немецкой комендатуры, посещал казино «Турмклаузе», где проводил вечера вместе с эмигрантом Вадимом Выхиным, оказавшимся на самом деле эсэсовцем Конрадом фон Бютцовым, работавшим по заданию СД на территории оккупированной Польши.
И там, вместе с Волковым, работала другая девушка, которая ему нравилась, но он ни разу не сказал ей об этом, а теперь поздно – ее нет и встретиться им никогда больше не суждено. Антон знал истинную цену бесследных исчезновений людей в приграничном городке, где в бывшем замке Пилецкого свил себе гнездо начальник абверкоманды подполковник Генрих Ругге.
Какие они разные, эти девушки, внешне совершенно не похожие друг на друга, но есть в них нечто общее, неуловимое, почти не осязаемое, – в манере сидеть, откидывать назад голову, говорить, смотреть. Не ищет ли он специально в Антонине сходство с Ксенией? Не обманывает ли себя, вызывая мысленно другой образ и желая найти его отражение в сидящей напротив него девушке? Не убаюкивает ли себя призраками воспоминаний о несбывшемся, страстно желая вернуть давно прошедшее время, пытаясь повернуть его вспять и вновь пережить прожитое?
И как же Валя Сорокина, тоже уехавшая с семьей в эвакуацию? Но она далеко, а Тоня здесь, только протяни руку – и ощутишь ее живое тепло…
– С работой здесь трудно? – прервал он затянувшееся молчание.
– Найти можно, – вздохнула Тоня. – Только кто возьмет уволенную с оборонного завода? Время сами знаете какое.
– Не хочу обещать, – Волков встал, подошел к висевшей на стене кухни старенькой, вырванной из атласа школьной карте, на которой красным карандашом отмечали линию фронта. – Но попробую помочь. Прямо завтра.
– Спасибо, – горько усмехнулась она. – Только не стало бы вам самому после этого хуже.
– Почему? – обернулся Антон. – Говорите, в чем дело?
– Отец у меня сидел, – глухо ответила Тоня. – Правда, перед войной его реабилитировали и мне удалось наконец-то пойти учиться дальше. Что, – она подняла голову и с вызовом посмотрела на него, – не побоитесь просить за дочь врага народа?
– Знаете, – медленно ведя по карте пальцем, словно повторяя свой путь домой из приграничного польского городка, откликнулся после паузы Антон, – в Москве я познакомился с одним интересным человеком. Он профессор математики, но, по-моему, больше философ. От него я услышал о том, что очень важно, когда кто-нибудь ждет и надеется на твое возвращение. И представьте себе, это говорил очень одинокий человек, глубже и острее других чувствующий одиночество. Я могу уехать и больше сюда не вернуться, можете уехать вы и потеряются наши следы, но мне бы этого не хотелось. Наверное, я в чем-то не прав, начав разговор сейчас, возможно, он совсем не ко времени и не к месту, но другого случая вдруг да не представится. Разрешите мне писать вам и запишите номер моей полевой почты...