Теперь Наиля и Слободу отправили уже в другой лагерь, где Семен привычно назвался фамилией Грачевого. Принимая их, комендант пригрозил расстрелом за попытку побега и предупредил, что если они все же сумеют убежать, то за это повесят половину барака, а это двадцать пять человек за каждого. Снова построения на плацу и лай свирепых собак, снова тяжелая работа и миска тухлой баланды, а по ночам шелестящий осторожный шепот обитателей бараков и свет прожекторов, шаривших по территории лагеря. Так прошло несколько месяцев.
Однажды Семен увидел в лагере человека, расхаживавшего вместе с немцами. Увидел... и сердце его болезненно сжалось – это был Данька Беркеев, тот самый предатель, что вывел карателей к землянкам отряда «Мститель». Как же так, его же повесили немцы?!
Но тут же Слобода оборвал сам себя – разве он видел, как вешали предателя, разве видел его тело? Нет, он только слышал о казни от других, в том числе говорил это и Тимофеев, который тоже оказался предателем и потом переметнулся к немцам и указал карателям место отдыха партизан. Но в том, самом первом его отряде, состоявшем из окруженцев, знали, что Слобода пограничник, офицер. Если Тимофеев специально распространял слухи о казни Беркеева, значит, он и раньше был связан с немцами, с Беркеевым, служившим в полиции, и, следовательно, обязательно составил для гестаповцев списки известных ему партизан, указав, кто из них откуда родом и где раньше служил или работал.
Плохо дело! Значит, пустив слух о казни Беркеева, немцы перевели его в другое место, преследуя свои, неизвестные пока цели, а теперь их прихвостень объявился здесь, в лагере. Зачем?
Вскоре стало ясно, что Данька узнал его – они виделись, когда Семен вместе с погибшим майором-танкистом приходил в деревню, где жил Беркеев, пробравшийся к себе домой после разгрома его части. Наверное, он просто дезертировал, а партизанам наврал, боясь расплаты. Майор тогда предложил Даньке вступить в отряд или стать связным, и он согласился, выторговав себе отсрочку на несколько дней для отдыха после пекла боев, а потом вдруг подался к полицаям и вывел немцев на базу отряда.
О списках, составляемых предателями для гестаповцев, Слобода узнал в лагере – среди пленных было много разных людей, довольно хлебнувших лиха войны и оккупации. Они же рассказывали, что Данька указывал на Семена коменданту. Ждать вызова в комендатуру пограничник не стал – ночью, выйдя из барака, он попытался бежать, но был пойман, избит и посажен в карцер. Допрашивал его сам комендант.
– Ты правда офицер? – равнодушно рассматривая Семена, лениво цедил немец.