– Война заставила значительно сократить сроки производства танков и другой техники, – рассказывал Игорь Иванович. – Мы этого достигли путем применения автогенной сварки, заменившей клепку при соединении частей корпуса боевых машин. В Москве живет физик Петр Леонидович Капица. Еще в тридцать девятом году он создал установку, дающую тридцать литров жидкого кислорода в час, а это основа для автогенной сварки. Сейчас закончена работа над установкой, дающей двести литров.
– Я, пожалуй, пойду, – потушив папиросу, Волков встал. – Спасибо вам, Игорь Иванович, за чай, и не знаю, как благодарить за помощь.
– Уходите, – с сожалением протянул профессор, – так хорошо сидели, чай, сухарики, даже сахару принесли. Это вам спасибо. Оставляете меня одного? М-да, хотя иногда я думаю, что в наше время лучше быть одному. Спокойнее как-то. Не считайте меня законченным эгоистом, но правда, спокойнее на душе. Кругом люди гибнут, похоронки идут, госпитали забиты, бомбежки... Вы женаты? Простите, конечно, мое любопытство.
– Нет. Есть мама, родные, они в эвакуации. Брат на фронте. Я считаю, что всегда должны быть люди, которые тебя ждут. Тогда легче вернуться.
– Понимаю, понимаю, – покивал Игорь Иванович. – Вы – люди другой профессии, прямо скажу, не всегда для меня приятной и понятной. Вам, наверное, виднее, но представьте, каково будет тем, кто вас ждет, если не вернетесь? – он прищурился и пытливо поглядел Антону в глаза. – И ведь когда-нибудь придется отчитываться за все, сделанное вами до войны и во время нее. Каково тогда будет тем, кто ждал? Впрочем, это схоластика, а жизнь и во время войны остается жизнью. Существуют любовь, дети, и прочее...
Он проводил гостя в прихожую. Волков надел пальто и, держа шапку в руке, сказал:
– Нам сейчас о многом трудно судить, Игорь Иванович. И вам, и мне. Я понял, о чем вы говорили, и поверьте, что если придется отчитаться, то я и многие из моих товарищей сделают это безбоязненно. Наша совесть чиста, как и руки, потому что мы всегда защищали Родину от настоящих врагов, а не мнимых.
– Простите, если обидел, – отвел взгляд профессор. – Заходите на чай. У меня хорошая коллекция пластинок, послушаем, поболтаем. Бывает же и у вас свободное время. А, Антон Иванович? Или вы ко мне только так, по долгу службы?
– Не обещаю, но постараюсь, – пожимая на прощание руку хозяина, ответил Волков. – Война, дорогой профессор, война.
Закрыв за ним дверь, Игорь Иванович вернулся в комнату, поставил на патефон пластинку Вертинского и опустился в кресло. Слушая музыку, он раздумывал, как причудливо переплетаются людские судьбы. Написанная в далеком Китае эмигрировавшим из России певцом мелодия неожиданно помогла раскрыть тайну шифра.