«Нервничает, – подумал Алексей Емельянович, – но виду не хочет подавать, крепится. И спит мало. Хотя кто сейчас много спит? Поговорить бы нам друг с другом открыто, обсудить создавшееся положение, да вряд ли он пойдет на откровенность. Могу ли я на него положиться, первым начав разговор? Или, может быть, не говорить прямо, обойтись намеками, некими иносказаниями? Подполковник неглуп, поймет, о чем речь».
– Мы проанализировали расписание поездов, – сев к столу, раскрыл папку Козлов. – Проверки машин на дорогах пока ничего не дают, вражеская агентурная станция не обнаружена.
– Так, а почему именно поезда? – прищурился генерал.
– Во время проверок на автомобильных дорогах службой пеленгации зарегистрирован очередной сеанс связи немецких агентов со своим радиоцентром, – спокойно пояснил подполковник, – а на основе анализа расписания движения поездов и примерного места работы вражеского передатчика, продолжающего перемещаться во время сеанса, наметился кое-какой круг.
Слово «круг» неприятно резануло слух Ермакова, напомнив о докладе у наркома, и он недовольно буркнул:
– Хитрят. Сосунков сюда не отправят, вот они и наводят тень на ясный день, ведут передачу с параллельной дороги во время прохождения эшелонов или пассажирских поездов, зная расписание их движения.
Николай Демьянович помолчал, перебирая лежавшие в папке листы, потом ответил:
– Время прохождения поездов через квадрат, в котором работает вражеская станция, у нас есть. Дороги перекрывали все, до единой, вплоть до проселков. Кстати, Волков с Урала передал, что не исключена возможность связи радиста с информаторами на заводах или в городе при помощи железной дороги.
– Конечно, – горько усмехнулся генерал, – ему оттуда, с Урала, виднее, – но тут же пожалел о своем резком выпаде и, пытаясь загладить возникшую неловкость, спросил. – Операторы радиоперехвата не ошибаются? Станция действительно движется, меняет свое положение во время сеанса? А то мы будем на них полагаться, распылимся, отвлечем внимание в сторону, а враг за это время сменит тактику. Думаю, стоит прочесать квадрат.
– Будет исполнено, – заверил Козлов, – но версию с железной дорогой считаю перспективной. По ней надо усиленно поработать.
– Поработаем, – вздохнул Ермаков, доставая из коробки папиросу. – У нас теперь будет много работы.
Прикуривая, поглядел поверх пламени спички в глаза Козлова. Тот не отвел своего взгляда.
«Понял? – засомневался Алексей Емельяновмч. – Или раздумывает, как уйти от разговора?»
Подполковник собрал документы, неторопливо завязал тесемки папки и, положив на нее руки, удивленно поднял брови: