– А на позвоночнике какие? – спросила я.
– Пресноводные. Как будто его утопили в пресном водоеме. Например, в антверпенской реке. И в волосах на голове – только пресноводные диатомеи. Ни одной морской. Как ты это объясняешь?
– Возможно, его голову погружали в пресную воду, – рассудила я. – Например, в бочонок с пресной водой.
– Мне скоро кошмары начнут мерещиться.
– Не торчи здесь допоздна. Не жди, пока дороги снова заледенеют, – напутствовала я его.
Марино отвез меня домой. Покидая морг, я прихватила с собой сосуд с формалином в надежде выпытать у хранившегося в нем куска кожи еще какую-нибудь ценную информацию. Я решила, что разложу его на своем рабочем столе и буду изучать, как археолог, пытающийся прочесть неразборчивые письмена на древнем камне.
– Зайдешь? – спросила я Марино.
– Перекушу что-нибудь, если предложишь. Потом мне нужно ехать.
Едва мы переступили порог моего дома, у Марино на поясе засигналил пейджер. Он снял его и прочел сообщение.
– Что это за номер – пять три один? Не знаешь?
– Это номер Роуз, – ответила я.
Роуз очень тяжело переживала смерть мужа, но на людях она всегда старалась держаться с достоинством и никогда не теряла самообладания. Однако, когда она узнала из утренней сводки новостей об убийстве Ким Люонг, она впала в истерику.
– Если бы только… если бы только… – причитала она, рыдая в кресле.
– Роуз, успокойся, – увещевал ее Марино.
Роуз часто делала покупки в «Квик Кэри» и была знакома с Ким Люонг. Накануне вечером она тоже заезжала туда, возможно, когда убийца еще находился внутри. Слава Богу, что дверь оказалась заперта.
– Ким – такая милая девочка. Никому слова грубого не скажет, трудилась в поте лица. Кто мог сотворить с ней такое? Она мечтала стать медсестрой! Хотела помогать людям!
Я принесла в гостиную две чашки женьшеневого чая. Марино пил кофе. Лицо Роуз распухло от рыданий.
– Я не смотрела телевизор. Я читала и потому только утром узнала о случившемся, – повторяла она одно и то же на разные лады. – Я понятия не имела, сидела в постели и читала, думала про Чака. Этот парень негодяй, хуже некуда.
– Роуз, – перебил ее Марино, – о Чаке мы поговорим в другой раз.
– Нет, вы уж послушайте меня! – воскликнула Роуз. – Он ненавидит доктора Скарпетту. Вы должны избавиться от него, пока не поздно. От него один вред.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Марино.
– Лекарства, – ответила Роуз. – В минувший понедельник к нам доставили женщину, скончавшуюся от передозировки лекарств, и так случилось, что я в этот день решила приехать пораньше. Вас на работе не было, – продолжала она, обращаясь ко мне. – А свою книгу записей вы положили куда-то в другое место. Я искала ее всюду, а потом решила посмотреть в морге. А Чак сидит за столом, выставив в ряд десятки бутылочек с таблетками. Увидев меня, он смутился, будто я застигла его без штанов. Эти таблетки привезли вместе с трупом – им занимался доктор Филдинг, – и я из любопытства заглянула в отчет. При женщине нашли транквилизаторы, антидепрессанты, наркотики. В общей сложности – вы не поверите – тысячу триста таблеток.