Лапьер попытался встать, но споткнулся о собственный стул, по которому тут же ударил ногой так, что он отлетел к стене.
— Да ты у нас мудрец! С тестом мы повременим. Ты ничего от меня не получишь! — Он ткнул в сторону зеркала на стене, которое с обратной стороны было прозрачным. — Кто бы ни был за этим стеклом, я не сказал, что не могу пройти этот тест, я говорю, что не доверяю управлению и считаю, что оно хочет меня подставить.
— Ты сам можешь сказать, какие нам при этом следует принять меры, ведь ты же профессионал.
Лапьер склонился над столом и ухмыльнулся.
— Заткни свой тест себе в зад. Я никому не дам подвергнуть себя такому унижению.
— Ах ты, батюшки! Мы ведь уже не раз слышали такие песни, да, Андре?
Санк-Марс улыбнулся, бросил взгляд в сторону. Заработал его пейджер, и он стал искать кнопку, чтобы его отключить.
— К счастью, Андре, нам от тебя никакой образец не потребуется. Мы уже получили его от твоего имени.
— О чем ты тут говоришь? Ты ничего не можешь взять у меня без моего согласия, а на это я согласия не дам.
— Не все зависит от тебя. У тебя есть подружка, Лиз. Ей семнадцать лет. Сегодня утром ты занимался с ней анальным сексом, припоминаешь? Ты отдал ей на хранение в качестве подарка немножко своих сперматозоидов. Что было твое — стало ее. А она по собственной воле передала эту сперму для нашего исследования. Ты ведь знаешь, Андре, такие анализы требуют времени. Ты знаешь и о том, что результаты потом будут сравнивать.
Сержант-детектив Андре Лапьер зашатался, как будто получил пару прямых выстрелов в живот. Когда он заговорил, слова срывались с его губ как заклинание, как монотонные заклятья:
— Ты червяк, Санк-Марс, а я настоящий сыщик… Я работаю в реальном мире…
— Тебя к этому принудили или ты пошел на это добровольно?
— Я имею дело со всякой мразью, с последним дерьмом, якшаюсь с подонками и отбросами, а не просиживаю задницу на собственной ферме!
Они в упор смотрели друг на друга.
— Могу поспорить, ты сам вызвался. Ты знал, что все равно на это придется пойти. Русский подключил провода к его яйцам…
— Да, мальчик так кричал, что с ума можно было сойти.
— И когда он выкрикнул мое имя, ты уже не мог сдержаться, — и здесь я тебя опередил.
— Это ты послал мальчика делать работу мужчины.
— И тогда ты вцепился ему в глотку, хотел ему голову оторвать…
— Ты считаешь меня продажным полицейским? Да, я внедрился к ним, я втерся в доверие к «Ангелам ада»! Я проник в русскую банду, все ближе к ним подбирался. Мне бы еще немножко времени, и я бы повсюду мог расправиться с этими подонками — отсюда до Москвы, от Нью-Йорка до Минска…