Премьера без репетиций (Веденеев, Комов) - страница 68
– Ну что, Иван Григорьевич, собираться?
– И не думай! При всем моем уважении к Степанову – не отдам! Ты мне самому здесь нужен. Полагаю, что основной наш противник сейчас на польской территории хозяйничает. И, наверное, не с финнами, а с ним придется в конце концов драться насмерть. А финны… Финны их ученики. Коли ты с ними знаком – потягайся теперь с учителями…
…Он ничто. Он – ветер! Его не поймаешь и не приласкаешь, не позовешь и не попросишь. Его даже не увидишь. Он есть и его нет. Он ничто. Но люди… Зачастую они не видят душу у самого близкого, но наделяют ею и животных, и траву, и листья, на деревьях. Даже его, ветер.
Он ничто. Но он уже живой. Ему нестерпимо страшно прикасаться к тому человеку, что лежит в роще. Вот уже много дней он не движется. И ветер, путаясь в тоненьких стволах молодого орешника, скользя по последним осенним ягодам ежевики, смахивая пыльцу с запоздало зацветшего зверобоя и молочая, подбирается к этой застывшей. в последнем движении фигуре. Он осторожно трогает его светлые длинные волосы, легко перебирает их.
Кем он был? О чем мечтал и что не успел додумать, когда его жизнь оборвалась, внезапно, на полувзмахе? Кто его оживляет в своих воспоминаниях и мечтах?
Как это несправедливо и глупо – внезапная смерть. Смерть, когда человек еще так много может сделать, когда еще все то, что ему отпущено, только начинается.
А может, не выдумка это – душа ветра? Просто те, кто погибает по вине других людей, становятся ветром, доживая свой, назначенный им срок, беспрерывно мчась над землей, безуспешно ища покоя и убежища, и не находя их, потому что вне движения они не существуют.
Но сохраняют они отпущенное человеку при жизни. И потому бывают ветры ласковые, как люди, и жестокие, как люди, нежные, как люди, и резкие, как люди…
Вечно летят над землей ветры, неся в себе чье-то горе и несбывшиеся мечты. Но временами, когда люди забывают свое предназначение на земле, ветров становится так много, что они сплетаются вместе и, забыв о том, что они уже неживые, уже там, за порогом бытия, вновь сталкиваются с ужасающей силой с теми, кто и в жизни был их врагами. Так рождаются ураганы…
Не потому ли так тревожно вглядываются женщины в небо, когда поднимается ветер посильнее, спрашивая себя: «Неужто что-то будет?»
Что?
Будет ли?
И кому еще суждено превратиться в ветер?
17 октября 1939 года
Имение «Барковское»
Вроде совсем недавно все эти комнаты были уютными и теплыми. А теперь даже в темноте чувствовалось запустение. И дело было не в том, что в них хмурыми опухолями темнели остатки мебели, забытой здесь, не в грязи, прочно въевшейся в узорчатый дорогой паркет, и не в заросших паутиной и пылью углах, с холодно блестевшими в темноте светлыми изразцами печей, уже давно никем не топленных. Просто дом отвык от людей. Не может то, что создано человеком, существовать без него.