Короче, все складывалось как нельзя лучше. Я уже начал верить, что Васса и Танечка махнули рукой на всю эту историю. На них ведь целая школа, что им какой-то Женька со своим пирогом!
Но радовался я рано. Когда прозвонил звонок, мы с Женькой вернулись в класс, но не успели собрать портфели, как появилась Васса в сопровождении вожатки. Они решительно загнали назад всех, кто уже успел выйти, и объявили, что сейчас состоится внеплановый классный час. Классуха очень удивилась, но промолчала.
Мы расселись. Все недоуменно таращились на завучиху, и только я знал, что сейчас будет. Знал — и все-таки повторял про себя: «Только не это! Только не это!»
Случилось именно «это». Васса стальным голосом сообщила, что в классе произошло ЧП, о котором сейчас расскажет председатель совета отряда. Я подошел к доске на ватных ногах, развернулся к классу и, старательно глядя на шкафы в конце кабинета, произнес:
— Недавно пионер нашего отряда…
Тут я забуксовал, потому что вдруг забыл Женькину фамилию. Не мог же я сказать «Женька» или «Архипыч»! На помощь пришла Танечка:
— Евгений Архипов…
Я продолжил буксовать, потому что теперь не мог понять, кто такой Евгений Архипов.
— Продолжай, Шевченко, — лязгнула Васса, и я тут же снялся с тормоза.
Старательно рассказал все то, что должен был рассказать: про кулич, про бабушку и про религиозные праздники, которые пионерам праздновать стыдно. Старался повторять буквально все фразы, которые вчера мне диктовали в кабинете завуча.
Кажется, не ошибся, потому что, когда заговорила Танечка, в ее голосе слышалось одобрение:
— Вот видите, ребята, это вопиющий случай. И очень хорошо, что вы все его осуждаете.
Она выждала паузу. Класс молчал. Конечно, все осуждали, но еще больше все ждали, когда их наконец отпустят домой.
— Я думаю, — продолжила вожатая, — что и Женя сам осознал, как нехорошо он поступил. Архипов, выйди к доске!
Женька вышел к доске как-то странно, словно вдруг стал деревянным. И стал не рядом со мной, в центре, а как-то с краю. Мы стояли перед классом, как пионеры-герои перед фашистами: Васса, Танечка, я и Архипыч.
— Ну, Архипов, — сказала Танечка, — что ты скажешь по этому поводу?
Женька молчал.
— Ты ведь осуждаешь свою бабушку, правда? — подсказала Танечка.
— Не осуждаю! — неожиданно громко ответил Архипыч.
— То есть как — не осуждаешь? — в голосе вожатки появились панические нотки.
Васса почуяла это и вступила в бой сама.
— Она ведь пыталась отравить вас ядом религии! Конечно, ты осуждаешь старую… не очень умную женщину.
— Сами вы… старая женщина!
Стало тихо-тихо.