– Почему бы не спалить все поместье, прямо сейчас? – пророкотал джинн. – Что мне стоит?
– А ты сможешь предварительно вытащить оттуда герцогиню?
– Прости, но это было бы четвертым желанием, – сказал джинн. – А уговор есть уговор.
– Зачем нам герцогиня? – спросил Лаверлин. – Даже если только половина из того, что о ней рассказывают, правда, лучше бы пустить ее с дымом без всяких разговоров…
– Извините, граф, но лорд Сварог прав, – сказал Хартог. – Она много знает.
Леверлин молча отдал честь по-ронерски – приложил к сердцу вытянутую дощечкой правую ладонь – и направился к лошадям.
– Карах, в сумку, – сказал Сварог.
– Хозяин, мне бы с тобой. Вдруг я почувствую что-то.
– Куда ж я тебя дену? Плащ надевать не буду, драться помешает.
– А я просто сяду к тебе на плечо, – упрямился Карах. – Ты же берешь этого зверя?
– Ему не объяснишь…
– Зато я выгляжу гораздо безобиднее.
«И в самом-то деле, – подумал Сварог. – Когда в одном помещении окажутся балующаяся черной магией хозяйка войска из мертвецов и громадный хелльстадский пес – в этой честной компании маленький серенький домовой будет выглядеть безобидно, словно канарейка в клетке…»
Лесок кончался уардах в двухстах от границ поместья. Ухоженный парк с фонтанами и статуями, белыми каменными лестницами, спускавшимися к пруду. Подстриженные в виде шаров и конусов деревья, длинные зеленые полосы густой живой изгороди, посыпанные желтым песком дорожки. В глубине парка виднелось большое светло-коричневое здание с высокими стрельчатыми окнами, террасами, балконами, изящными декоративными башенками цвета осенних листьев, усеявшими крышу из желтой черепицы. Райский уголок. Представить трудно, что неподалеку – угрюмый каменный ящик, набитая навьями старинная казарма.
– Ну вот, а ты хотел спалить такую красоту, – сказал Сварог.
– Все равно, когда здесь промчится конница, красоты поубавится. – Леверлин вздохнул. – И потом будет уйма работы. Нам же мало этого вояку на трон посадить – ему еще удержаться надо, чтобы ты мог спокойно обитать при нем в почете и сытости… А на небесную помощь рассчитывать нечего. Придется нам поработать…
– Нам?
– Не бросать же тебя одного? Придется помочь первое время. Должен же ты наконец увериться, что я не лоботряс, а серьезный человек. И потом, здесь, по слухам, такие вина…
«Салага ты, а не серьезный человек, – подумал Сварог. – Отличный друг, настоящий рыцарь, готовый прикрыть спину, но при всем при том – пацан пацаном. И все же хорошо, что такие живут на свете. Серьезности у него прибавится, если не сложит голову в первом же бою…»