– Да, я посещаю дородовые курсы.
– Но вы не должны так много пить, – добавил он раздраженно.
– Да, вы правы. Не должна.
– Когда это произойдет? – спросил он со вздохом.
– В мае.
– Так вы беременны с… августа, – сказал он. Я просто смотрела на него, моргая. – Значит, все то время, когда я искал встречи с вами, Тиффани, и думал о вас, и мечтал о том, что бы мы делали, если бы были вместе, и о нашем счастье, – вы ожидали ребенка от другого мужчины.
– Ну… я не была в этом уверена до декабря. Он снова встал и повернулся ко мне лицом. Я заметила, что уголок рта у него дергается.
– Что ж, я очень сожалею, что надоедал вам, Тиффани, – сказал он с искренним презрением. – Должен признаться, я считал вас идеалом женщины. Считал вас своей второй половиной, своим духовным двойником. «Две палочки хрустящего песочного печенья». Мне достаточно было один раз вас увидеть, чтобы понять это. Но теперь ясно, что я ошибся. Ну, – он взял свою куртку, – удачи вам с малышом. Не думаю, что мы снова встретимся.
Он усмехнулся и вышел из дома. Дверь закрылась за ним с тихим, но явственным щелчком.
Я говорила, что не люблю выяснять отношения, и вот моя неожиданная встреча с Довольно Успешным оставила меня Довольно Потрясенной. Я ужасно расстроилась. Более того, я была травмирована. Что он имел в виду под «бледностью»? После его ухода я тщательно рассмотрела лицо в зеркале и не согласилась с этим. Однако нужно наложить побольше альфа-гидроксидной камеди с фруктовой кислотой, чтобы улучшить цвет лица. На всякий случай. Но… какой смысл? Я знаю, что больше его не увижу. И никогда не услышу его милый голос, потому что теперь он не захочет звонить мне и не будет посылать мне цветы или смешить меня, ничего никогда не будет для меня делать. Он, возможно, даже не сможет думать обо мне без отвращения, потому что он ужасно разозлился из-за моей «беременности». И я не смею порицать его за это. Но эта маленькая ложь была мне необходима, потому что она вывела меня из затруднительной ситуации: ведь если бы я не наврала о ребенке, думаю, что Довольно Успешный не ограничился бы тем, чтобы просто держать мою руку в своей. Он мог бы меня обнять, что было бы ужасно. Он мог бы меня поцеловать, что было бы тоже ужасно, он мог бы… мы могли бы… и это было бы сверхужасно, потому что под шестью слоями шотландской шерсти и обвислыми леггинсами на мне были надеты панталоны. Бабушкины штаны. Очень теплые. Замечательно защищающие от холода. А также не дающие мне забыть, что Довольно Успешный, конечно, все еще Довольно Женатый. Но я чувствовала себя ужасно после его ухода, просто кошмарно, потому что я знала, что на этот раз – все. Прости-прощай. Даже не au revoir или auf Wiedersehen. И не просто… до свидания. Это было прощай навеки. Навеки. Так что, для того чтобы поднять себе настроение, я расставила розы в пять ваз, затем села и составила вот этот список: