– Что ты сказал? – встрепенулся он.
– Я про Кларину, – ответил я и подумал: «Сейчас мне достанется – лезу человеку в душу, он небось уже пожалел, что рассказал мне эту историю».
Но полковник произнес неожиданно тихо:
– Это абсурд, – и чуть слышно вздохнул, как человек, покорившийся судьбе.
– Да, конечно, – подтвердил я, – абсурд. Это я так сказал, не подумав.
Пропел петух, за ним – другой. И снова полковник вздохнул – в ответ на свои думы.
…Мы не верим в сны и пророчества, а верить хочется – в знамения, что предвещают минуту, приносящую нам крупицу счастья. Природа, сотворившая нас, гениальна своей ошибкой: она забыла оставить нам окошко, через которое мы могли бы увидеть свое будущее.
Однажды мартовским днем мы сидели на веранде дома в местечке Паасдорф, в Австрии. Вид с веранды открывался прекрасный, но нам было не до красот природы.
– Ситуация критическая. Линии фронта нет как таковой, – говорил полковник, раскладывая на столе карту.
Последняя фраза означала, что мы потеряли контакт с противником и в данный момент не известно, где он находится. Подобные случаи чаще всего приходились на конец войны, когда части противника отступали по ночам, бесшумно, без прикрытия. До нас в Паасдорфе стояла одна наша пехотная дивизия, но ее как раз накануне перебросили куда-то на другой участок. Мы пришли на пустое место. Вопрос: где неприятель и какими силами он располагает? – оставался без ответа. В таких случаях в ход пускается разведка – она устанавливает линию фронта и наносит ее на карту. Дело нешуточное.
Позади был долгий ночной переход, мы здорово устали, ребята повалились кто где и заснули. Наверное, во всем селе только мы с полковником не спали, когда стало светать. Местных жителей на улицах было не видно: попрятались по подвалам, когда еще вылезут наверх.
…Невдалеке, километрах в десяти, виднелась цепь холмов, напоминающая морское побережье. За ними поднимались и исчезали вдали горы, растворяясь в густо-фиолетовой дымке, как на картинах импрессионистов.
Я сказал полковнику, что неплохо бы нам туда прогуляться.
– У тебя все гулянье на уме, – сказал он, взглянув на меня с иронией.
– Может, косулю подстрелю…
– А почему ты знаешь, что там нет немецких «пантер»?
– Чего им там делать, они бы тогда сюда уже добрались.
– Через два часа получишь приказ и пойдешь разведывать линию фронта.
Я не мог отвести глаз от гор. Полковник проследил за моим взглядом; я знал, что он страстно любит охоту, У него даже была коллекция охотничьего оружия. Но сколько мы были знакомы, передышки он себе не позволял. Даже сейчас, когда вокруг тишина и покой…