Когда Рексу исполнилось восемь лет и он перезнакомился и подружился со всеми более или менее известными врачами, Джи со всей своей семьей возвратилась домой и поселилась в Гарстпойнте.
– Это очень хорошо, – сказала Дора, – теперь я могу ездить верхом, не правда ли, Джи?
– Конечно, – согласилась Джи.
Но она не предвидела, что это случится так скоро, и была страшно поражена, когда на следующее утро увидела приемную дочь Тони верхом на пони, который прыгал и пытался сбросить маленькую всадницу. Вслед за ней, стараясь поймать лошадь, бежали конюхи и грумы. Голова Доры немного болталась, она побледнела, но вид имела торжествующий.
Один из конюхов побежал наперерез лошади, но та пустилась вскачь. Джи задрожала, а Эмилия начала громко рыдать.
Дора крепко сидела на лошади, ухватясь руками за гриву.
«Я никогда не поверила бы, что она не училась ездить, если бы не знала этого наверно», – подумала Джи.
Дора повернула лошадь к Джи и с развевающимися волосами, которые окружали ее как темное пламя, остановилась и спрыгнула к самым ее ногам.
– Ведь вы ответили «конечно», когда я вас спрашивала, – сказала она, глядя в упор на Джи.
Она немного дрожала, но твердо стояла на ногах. Эмилия схватила ее за руки и начала целовать.
– Оставьте ее, – сказала Джи. – С этого дня ты будешь ездить с грумом и научишься править поводьями, – обратилась она к Доре.
– Я обожаю вас, – ответила ей Дора.
Она слышала, как Паскаль Гревиль говорил это Джи. Она хотела поблагодарить ее, и эти слова показались ей подходящими для выражения ее настроения.
– Благодарю тебя, – серьезно ответила Джи. – Теперь пойди-ка попроси Эмилию вымыть тебя и переодеть, а потом приходи на террасу, где мы будем с Рексом.
Гревиль, получив кратковременный отпуск, жил дома, наслаждаясь обществом Джи, которая его забавляла. Он вышел на террасу с папиросой в зубах.
– Где ты был? – спросила его Джи.
– В библиотеке.
– Ты пропустил интересное зрелище: Дора вздумала прокатиться на пони, который страшно лягался; но она не упала.
– Очень жаль, что меня не было; да, на это стоило посмотреть. Я уверен, Джи, из этой девочки выйдет что-то интересное. Никаких нервов, отличное здоровье, зеленые глаза, сложена прекрасно, как древнее мифическое существо. Хотите пари, что она не станет приноравливаться к жизни, а устроит ее по-своему?
– Очень жаль, что она не нашей крови, – рассеянно ответила Джи.
Дора появилась и направилась к ним. На ней было белое платье, белые чулки и черные шнурованные башмаки. Она казалась прехорошенькой, светленькой, совсем как доброе дитя в сказке.