– Здравствуйте, Алиса, – позвал ее Гревиль, – подойдите же сюда.
Она послушно подошла и наклонилась, чтобы понюхать розу в его петличке.
– Говорят, вы были очень предприимчивы?
– А что это значит?
– Ну, храбры, отважны, смелы.
– Сколько слов, чтобы передать значение одного! – сказала Дора. – За них платят особо?
Паскаль был в восторге от ее ответов; он прозвал ее Алисой по героине известной сказки об «Алисе в стране чудес». Из ее последних слов видно было, что она хорошо запомнила эту сказку.
– Мне кажется, я выиграю пари, – сказал он Джи.
– Хорошая память еще ничего не доказывает, – немного раздражительно сказала Джи. – Случается, что самые тупые люди обладают ею и страшно этим хвалятся. А почему? В сущности, это такая же случайность, как косить на один глаз или иметь какой-нибудь недостаток в речи. Кроме того, это развитие памяти служит к тому, что еще больше развивается самоанализ, а это, по-моему, совсем нежелательно. И так уже человек пользуется каждым свободным моментом, чтобы углубляться в самого себя. Жизнь должна идти быстрым темпом, я только такую жизнь и признаю, а самоанализ – враг такой жизни, он мешает действовать.
Она остановила грустный взгляд на Рексе, который бежал по направлению к Доре.
– Говорят, что наука всемогуща, а она даже не может найти способ выпрямить искривленную ножку ребенка.
Паскаль зашевелился. Как все подобные ему люди, он не любил слушать жалобы.
– Хромота Рекса нисколько не будет мешать ему, – сказал он небрежно. – Рост его для его возраста вполне нормальный; по всей вероятности, как и все мы, он будет высокого роста. И он красивый малый.
Рекс посмотрел на них в то время, как говорил его дядя.
Он стоял, освещенный солнцем, на ступеньках террасы так, что недостаток его не был заметен.
Когда Джи взглянула на него, лицо ее приняло мягкое выражение, и рот немного дрогнул.
– Конечно, – сказала она, – можно сделать особые стремена, и так далее; все можно устроить…
– Что, он нервный? – небрежно спросил Пан голосом, в котором уже не слышалось того интереса, с которым он говорил о Доре.
Его инстинктивно отталкивал физический недостаток Рекса: он оскорблял в нем чувство прекрасного, которое он развил в себе почти до болезненности. Мальчик вызывал в нем чувство отвращения, проявляющееся у некоторых людей, когда они видят какую-нибудь ненормальность в жизни или в человеке.
Джи рассмеялась.
– Дорогой Пан! – насмешливо сказала она.
Ее тон и смех заставили Пана насторожиться. Его тщеславие было оскорблено; он привык, чтобы все женщины, как старые, так и молодые, перед ним преклонялись. Немного зажмурив глаза, он сказал с едкой улыбкой: