– Ты сказала, чтобы принесли печенья? – спросил Рекс, поднимая растрепанную голову с подушки.
– Да. Лучше тебе, милый?
– Нет, неважно.
– Какая досада, что ты не заметил этого плетня. Не зажечь ли свет?
– Нет, еще слишком рано.
– Болит голова?
– Да, немножко.
Она подошла к нему и положила свою прохладную руку ему на лоб.
– О, вот это приятно! – сказал Рекс с легким вздохом. – Какие у тебя отличные духи, что это такое?
– Джи дала мне их; она говорит, что женщина должна понимать в духах и употреблять их с разбором.
– Я очень одобряю твой сегодняшний выбор, – пробормотал Рекс. – От тебя пахнет, как от жасминовых цветов вечером.
– Я бы хотела уметь говорить так, как ты, – воскликнула Дора, – у тебя очень красивые слова! Да, и я думаю, что это главным образом оттого, что ты так много читал.
Дора засмеялась и растрепала своими тонкими пальцами его золотистые волосы.
– Оставь, не надо, – запротестовал Рекс. – Я ненавижу, когда красивые делают некрасивые вещи.
– А ты в самом деле считаешь меня красивой?
– Да, и ты сама тоже считаешь себя такой.
– Иногда я сама себе не нравлюсь, – сказала Дора. – Есть девушки другого типа, красивее, например Дафна Кэрю – такая беленькая, с золотыми волосами; какая она хорошенькая!
– Да, и совсем обыкновенная, а нас влечет к себе необыкновенное. У тебя же замечательные, зеленые глаза. Очень мало людей, имеющих действительно зеленые глаза. Про них говорят, о них пишут, но никогда их не встретишь. Я говорил об этом с Джи, и она со мной согласна. У тебя такие же зеленые, как… – он подыскивал сравнение, – как море в тихий, жаркий день. Ты, наверно, замечала это. В Корнваллисе я думал о твоих глазах. Я стоял на утесе и смотрел вниз на залив, освещенный лучами солнца: он был настоящего светло-зеленого цвета, какими бывают твои глаза при известном освещении. При другом же свете бывают темно-зелеными с отблесками, точно звездами в них: жасминовые лепестки на жасминовых листьях. Мне бы быть поэтом; впрочем, и сейчас еще не поздно.
Они оба засмеялись.
– Хотел бы ты писать? – спросила Дора.
– Нет. Я хотел бы только делать все то, что делаешь ты, а между тем я так скоро выбиваюсь из сил.
– Ну, что ты! – сказала Дора, утешая его. – Всякий слег бы после такого толчка, какой ты получил вчера. Со всеми может случиться несчастье.
Дора зажгла папироску и подала ему. Рекс вообще делал, что хотел, Тони нисколько не вмешивался в его дела. Если бы ему вздумалось выпить за завтраком коньяку, Тони, по всей вероятности, не только не запретил бы ему, но даже и не заметил бы этого.