– Как бы то ни было, развод – дело нехорошее, – задумчиво сказал Рекс.
– Тони взбешен всем этим. Рекс усмехнулся:
– Наверно, он произнес свои две фразы: «Чертовски нелепо» и «Хорошая каша» – и замолчал. Или, может быть, он недостаточно рассержен, чтобы вдохновиться и на такое красноречие!
– Ты не имеешь понятия, Рекс, как ужасно он все переживает.
– А, так, значит, взаимное сходство между чувствами и их выражением?
Дора стала вся пунцовая.
– Уметь болтать остроумно еще не очень много значит, и, наоборот, есть немало людей, которые не умеют говорить и все-таки знают очень много.
– Согласен, – сказал Рекс примирительным тоном, – признаю себя побежденным.
Чай продолжался без дальнейших разногласий.
– Сколько времени пробудет здесь Пан? – неожиданно спросил Рекс.
– Не знаю; до тех пор, пока Тони не устроит все это скучное дело.
– Это не займет слишком много времени. Отец задаст ему два вопроса. Пан ни на один не даст прямого ответа, и останется только вопрос о деньгах на расходы Пана. Я уверен, все сведется к этому.
– Да что, в сущности, случилось?
– Ну, что ж, Пан женился на этой девушке, она ему надоела, потом была дуэль или что-то в этом роде, и его выгнали с дипломатической службы. Теперь он остался без жалованья, без дела и, я полагаю, без хорошего настроения.
– Ты ненавидишь Пана, не правда ли? – лениво спросила Дора.
Рекс беспокойно зашевелился. Он обладал большой выдержкой и умел скрывать свои чувства.
– Конечно, нет, – сказал он, – теперь это было бы слишком по-детски.
– Да, мы теперь такие уж взрослые.
– Что касается меня, я страшно стар для своих лет, – весело сказал Рекс.
Вошла Джи, и комната сразу озарилась светом; она опиралась на палку, и это было единственным признаком ее подчинения могуществу лет.
Лицо Рекса расцвело от удовольствия, и он приподнялся на постели.
– Дорогая, как мило с вашей стороны навестить меня, – сказал он радостно, – какой приятный сюрприз! Эмилия, позвоните, чтобы дали еще чаю и миндального печенья, а ты, Дора, сходи, пожалуйста, в классную за большими розами, что там стоят, Джи будет приятно посмотреть на них.
Джи села около него.
– Опять расклеился?
Он утвердительно кивнул головой и улыбнулся:
– Да, но я даже рад этому происшествию, раз оно привело вас ко мне. Вы слышали, Пан приезжает сегодня вечером?
– Скверная история! – коротко заметила Джи.
– Я того же мнения, – согласился Рекс, – Джи, действительно это некрасивое дело?
– Да, непростительное, по нашим понятиям. Дора возвратилась с розами.
– Посмотрите, какие они очаровательные, – сказала она.
Она на минуту остановилась, устраивая их под висячей лампой, свет от которой, по мере того, как она двигалась, водил нежные тени по ее лицу, казавшемуся то золотым, то розовым; волосы ее блестели, от ее зеленых глаз, когда она с улыбкой смотрела на Джи и Рекса, исходило сияние.