А тот продолжал все уверенней и уверенней:
– Скарлетт, ты не думай, что я шучу… Нет, я говорю совершенно серьезно… Да, я понимаю, я самый настоящий подлец… Я совершил бесчестный поступок перед женщиной, а бесчестье, как известно с давних пор, смывается только кровью…
Наконец Скарлетт нашла в себе силы заговорить:
– Ретт, не надо так… Не надо… Не говори мне таких странных вещей…
Ретт покачал головой.
– Какие же вещи ты находишь странными?.. Скажи мне, Скарлетт…
Та пожала плечами.
– Ну, все эти твои слова… Этот револьвер, – она боязливо кивнула на оружие, которое продолжала держать у себя на коленях. – Все твое поведение… Ретт, вспомни, ведь я начала разговор совершенно с другого… Я только сказала тебе, что надо как-то определиться, кого-нибудь выбрать: меня или своего горностая… А ты…
Ретт поспешил перебить ее возражением:
– Что я?.. Я определился, Скарлетт, я давно уже определился…
– Значит – горностай?..
Тяжело вздохнув с непонятливости Скарлетт, Ретт произнес:
– Да, горностай… Если хочешь, можешь называть это так… Да, Скарлетт, – добавил он после небольшой паузы, – мне нечего больше сказать… – Неожиданно он усмехнулся и, как показалось Скарлетт – немного добродушно: – Такой вот классический любовный треугольник… Ты любишь меня, а я люблю этого зверька… Выхода нет, кроме одного, – и он кивнул на тяжелый револьвер…
Скарлетт положила «Смит-Вессон» на стол – она сразу же почувствовала себя как-то легче.
– Ретт, я очень сожалею, что начала этот разговор, – произнесла она, – я не думала…
Неожиданно Ретт крикнул, да так громко, что Скарлетт вздрогнула:
– Не думала?.. Разумеется, ты не думала!.. Ты никогда ни о чем не думала – ни тогда, когда предпочла мне того сопляка, который показался тебе утонченным аристократом, этого Эшли, ни тогда, когда изменила мне с тем актеришкой… Ты никогда и ни о чем не думала… Не думала ты и теперь, когда ворвалась ко мне в кабинет со своими дурацкими вопросами… Нет, подумать только, «вопрос ребром» – я или горностай…
Скарлетт удрученно покачала головой.
– Ретт, я никогда не считала, что ты можешь быть таким… – Она сделала паузу, подыскивая нужное слово и, наконец, нашла: – Таким жестоким…
Ретт, даже не глядя на свою жену, молча взял с письменного стола револьвер и чуть ли не силой вложил его в руку Скарлетт.
– Делай, что я тебе говорю…
– Ретт, но я…
– Делай!.. Стреляй, Скарлетт!.. Я не хочу больше жить, мне все надоело!.. – страшным исступленным голосом выкрикнул Ретт.
Нет, это было просто невыносимо!..
В этот момент ей самой не хотелось жить…
И Скарлетт, не выдержав перенесенных потрясений, разрыдалась…