Старинные антикварные часы из коллекции Ретта Батлера, что стояли в прихожей, пробили половину восьмого. Скарлетт даже не обернулась на их бой – несмотря на то, что всегда говорила мужу, как сильно он ее раздражает…
Она была умиротворенной и на удивление спокойной – в таком состоянии ее ничто не могло вывести из себя. Даже эти часы, бой которых всякий раз раздражал ее – так, во всяком случае, она говорила своему мужу.
Скарлетт сидела у полураскрытого окна, спиной к свету, и косые лучи заходящего солнца падали на ее плечи, на ее шею.
Она только что пришла. Наконец-то за многие недели после болезни Скарлетт впервые побывала на свежем воздухе. Она просто так, бесцельно бродила по спокойным, нешумным улицам Сан-Франциско, упиваясь ласковым, еще июньским солнцем. Солнце, не разбавленное тенью пока еще молодых деревьев, пьянило ее, как молодое вино, и согревало прозрачный воздух, все еще прохладный, несмотря на довольно-таки раннее лето…
В голове шумело, сердце радостно колотилось, как когда-то, в молодости, и яркие лучи света потоком заливали глаза.
– О, какое счастье, что я сегодня вышла на свежий воздух, – прошептала Скарлетт, поудобней усаживаясь в кресле, – как хорошо мне теперь… Даже не верится, что от одной только пешей прогулки по городу может стать так хорошо… Нет, все-таки, как человеку мало надо для счастья – немножко солнечного света, немножко тишины и спокойствия…
Золото и багрец во всем теле, во всей ее душе…
Багрец и золото.
«Да, когда-то со мной уже было что-то подобное, – подумала она невольно, – только вот когда?..»
Она не могла сразу вспомнить, когда это было…
Скарлетт только чувствовала, что наверняка и это воспоминание связано с Реттом…
И она как-то сразу притихла, съежилась, замерла в своем любимом глубоком кожаном кресле и на миг впала в полузабытье…
Она вспоминала…
Первое лето после окончания Гражданской войны между Севером и Югом. Конфедераты проиграли – впрочем, это естественно: у них не было ничего, «кроме хлопка, рабов и спеси», как тонко подметил когда-то Ретт Батлер… Нет, постойте, когда же это было – неужели в первое лето?.. А может быть – и не первое, может быть – второе или третье… Да, наверняка это случилось уже после того, как она помогла ненавистной ей жене ее же возлюбленного Эшли выбраться из осажденной Атланты… Впрочем – какая разница?.. Какое это теперь имеет значение?.. Сколько же ей тогда было – восемнадцать, двадцать?..
Впрочем, и это теперь не столь важно – во всяком случае, для нее… Так же, как и место действия, и все остальное… Теперь ей уже даже все равно, кто выиграл тогда – янки или конфедераты… И что случилось бы, если бы Юг вышел из Гражданской войны победителем. Скарлетт, несмотря на весь свой природный практицизм, никогда не занималась скрупулезными подсчетами.
