Да, это не сон, это не кошмар – все, что случилось с ней несколько часов назад, вновь и вновь предстало перед глазами…
Маленький зверек с острой усатой мордочкой, стоящий на задних лапках в позе угрозы…
Злобное шипение…
А, вот и пистолет… Скарлетт стреляет, стреляет, она знает, что теперь, когда Ретт выбрал этого горностая, ей больше ничего другого не осталось…
Запах горелого мяса, пороховая гарь, ее руку отбрасывает назад…
Почему-то вкус крови на губах, во рту…
И – какое-то страшное кровавое месиво под шкафом…
Она убила его?..
Ведь действительно убила?..
Тогда откуда же этот странный писк?..
О, Боже…
Скарлетт прекрасно понимала, что должна подойти к шкафу, не спеша, подавляя в себе безотчетное волнение, и, наклонясь, убедиться, что горностай мертв…
Она сейчас так и сделает… Но что это?..
Боже! – руки и ноги не слушаются ее, будто бы они принадлежат не ей, а кому-то другому… Она двигается, точно во сне, как в каком-то подводном мире… Нет, этого просто не может быть…
Хотя…
Чего бояться – мертвого зверька?.. Разве она никогда не видела на улице кошку или собаку, задавленную автомобилем?.. Разве она в своей жизни, такой долгой, никогда не видела смерть?..
Страшным усилием воли Скарлетт заставила себя подойти к шкафу, взять со стола лампу и поставить ее на пол. Она посмотрела туда, в угол…
Да, Флинт был мертв.
Кровь зверька уже потемнела и запеклась, из ярко-алой она превратилась в какую-то, темно-коричневую… Так, во всяком случае, казалось ей при свете этой настольной лампы…
Скарлетт поставила лампу на место и, не оборачиваясь, несмело пошла к двери…
«Он мертв, он мертв, – все время убеждала Скарлетт саму себя, – я разрядила в этого грызуна весь барабан с патронами, я не могла промахнуться, я видела его кровь, запекшуюся на темной шкурке… Да, он мертв, я знаю это наверняка…»
Тогда откуда же этот странный писк?..
О, Боже, наверное это просто какая-то галлюцинация, наверное, она просто сошла с ума…
И, не находя в себе сил еще раз обернуться, Скарлетт тихо вышла из кабинета и, не закрывая за собой дверь, из последних сил дошла до спальни и в полнейшем изнеможении повалилась на кровать…
Ей казалось, что перед глазами плывут какие-то радужные пятна, она хотела остановить их, зацепиться за что-нибудь, она хотела вызвать из сознания какой-нибудь милый ее сердцу образ…
Но этого ей никак не удавалось – всякий раз, когда она пыталась это сделать, перед ее глазами появлялось или лицо Ретта Батлера, или перепачканная запекшейся темно-коричневой кровью шерстка горностая…
И Скарлетт впала в полное забытье…