Но и за наш старый дом, дорогая мама, не волнуйся – новый я строю в другом месте, там, где когда-то был выгон, а старый решил не разбирать, а сохранить, как память – зная, как он дорог твоему сердцу.
Иногда я спрашиваю – а ради чего, собственно, я все это затеял?.. Ведь моя ферма и без того приносит неплохой доход, и в нашем графстве, и, во всяком случае, в целом штате я не самый бедный человек… Честно говоря – и сам не знаю. Может быть, это потомственная, наследственная тяга к хозяйству, которая досталась мне от моего деда Джеральда?.. Наверняка, если бы он теперь был жив, он одобрил бы мои хозяйственные замыслы.
Как твои дела? Как ты себя чувствуешь? Знаешь, мама, я очень часто вспоминаю о тебе – делая то или иное на ферме, я все время задаю себе вопрос – а как бы отнеслась к этому моя мать, будь она здесь?..
Думаю, что ты одобрила бы все мои начинания.
Привет Ретту Батлеру.
С самыми наилучшими пожеланиями и сыновьей любовью, целую тебя крепко – твой сын.
26 мая 19.. года,
поместье Тара,
штат Джорджия
Она перечитала это письмо, беззвучно шевеля губами, наверное, раз десять – особенно те места, где ее сын писал о том, как отнеслась бы она, Скарлетт, к тому, чем он теперь занимается…
– Ну конечно же, замечательно, – прошептала она, – как я еще могу на это посмотреть?.. Какой все-таки у меня хороший сын…
Настроение ее сразу же поднялось. Скарлетт с нежностью смотрела на письмо, лежащее перед ней…
Подумать только – ведь еще недавно, какую-то неделю назад, этот листок бумаги находился в Таре… И ее старший сын наверняка писал его за тем самым старинным столом, за которым в свое время ее отец так любил играть в покер с соседями-плантаторами.
Ее поместье…
Ведь у нее когда-то было свое поместье!.. А теперь…
Да, Ретт, конечно же, как всегда прав – жизнь очень переменчива.
Скарлетт закрыла глаза – воспоминания об ушедшей молодости нахлынули на нее с новой силой…
Вот она едет в бричке в сопровождении близнецов – Стюарта и Брента. Они небрежно развалились сзади, вытянув скошенные в лодыжках, длинные, в сапогах до колена, мускулистые ноги первоклассных наездников – наверняка лучших во всем штате. Высокие, крепко сбитые, с узкими, подпоясанными широкими кожаными ремнями талиями, стройней тростников, что растут у илистой речки, в своих темно-коричневых легких куртках, они совершенно неотличимы друг от друга, как две коробочки хлопка…
На светло-зеленом фоне молодой еще листвы белоснежные кроны цветущих величественных деревьев мерцают в косых лучах заходящего солнца. Лошади ее спутников, очень крупные, каких немного тут, в Джорджии, золотисто-гнедого цвета – точно такого же, как и шевелюры Стюарта и Брента.