Резко повернувшись, Свист зашагал обратно, и Темняк не стал догонять его.
– А не перегнул ли я палку, – задумчиво произнес он. – Деликатный народ эти Свечи…
На следующий день путем опроса немалого количества знающих людей (а также людей, мнящих себя таковыми), Дряк составил примерный перечень знаков, употреблявшийся Свечами для своей тайнописи. Однако пользы от этого было мало. Во-первых, формой они несколько отличались от тех, которые имелись на пластинке, а во-вторых, любой вариант расшифровки представлял собой сущую бессмыслицу.
Никакого сомнения не вызвало лишь одно слово, обозначавшее собственное имя – Свист. Но после объяснения, случившегося накануне, Темняк не склонен был придавать этому факту чрезмерного значения – среди Свечей Свисты встречались столь же часто, как Джоны среди Смитов или Лазари среди Кагановичей.
Бесперспективной выглядела и сама идея поиска виновных в захвате шара. Всевозможные тайные общества действительно переполняли Острог, и Темняк не собирался бороться с ними. Других забот хватало. Кроме того, следовало признать, что досадное происшествие никак не повлияло на судьбу шара – он всё равно погиб бы, пусть и не при таких трагических обстоятельствах.
Короче, надо было решать насущные проблемы, не забывая при этом и ошибок прошлого, главными из которых являлись ротозейство и самоуспокоенность. Вся ответственность за безопасность была возложена теперь на Дряка Сторожа, человека проницательного, въедливого и скорого на расправу.
А жизнь между тем шла своим чередом. Одёжки начали пошив нового воздушного шара, на этот раз с двойной оболочкой. Колодцы, не добившись никакого успеха под улицей Иголок, перенесли все усилия на весьма перспективный участок в районе стыка Киселя и Башмаков.
Годзя в своих альпинистских упражнениях достиг двухсотметровой высоты, но это, похоже, был его предел. Заманить упрямую зверюгу выше не удавалось никакими посулами.
Воры присмирели, но, по слухам, лелеяли планы мести. Свист больше не давал о себе знать – то ли разобиделся, то ли разочаровался в своем былом приятеле.
С Дряком Темняку, можно сказать, повезло. Староста левой стороны улицы Сторожей (то есть практически первый человек в этой иерархии, поскольку наиболее уважаемые люди всегда почему-то селились справа), кроме всего прочего, обладал ещё и завидной хваткой – взявшись за любое дело, он, как правило, доводил его до конца.
Поэтому Темняк даже не удивился, когда Дряк однажды доложил:
– Про типчика, который тогда столько бед с шаром натворил, я уже почти всё вызнал. И приятель его у меня гостит. Кисель с сухариками попивает. Не желаешь познакомиться?