– Что касается сброса мусора, тут задержки невозможны, – добавил Тюха. – Это примерно то же самое, что тебе малую нужду терпеть. Как ни старайся, а больше пары дней не выдержишь… А насчёт того, что люди Хозяевам для чего-то нужны, я с Бадюгом согласен. Малых детей они к себе и раньше брали. Причём выбирали не только самых красивых, но и самых уродливых. Да и взрослые, сами знаете, частенько пропадают. Ночью за ними приходят слуги Хозяев. Невидимые, неслышимые и неуязвимые. Недавно таким манером Решт Бальзам пропал, за день до этого успевший сыграть свадьбу. Вот уж молодая вдова убивалась! Бадюг мои слова может подтвердить.
Однако никаких подтверждений, а равно и опровержений, не последовало. Бадюг уже спал, тихо похрапывая. Не подавали голоса и Тыр с Темняком. Один только Свист всё не мог успокоиться и продолжал ворочаться с боку на бок.
Новоиспеченных боешников разбудил резкий звук, совсем не характерный для в общем-то тихих улиц Острога. Казалось, что по Бойлу со скрипом, хрустом и скрежетом катится огромное колесо, давя и уминая все, что попадается ему на пути.
– Что это? Что? – воскликнули ошалевшие спросонья Тыр, Свист и Бадюг.
– Сигнал к началу схваток, – охотно объяснил Тюха. – Так уж здесь заведено. Это вам не улица Свечей, где можно спать сколько угодно.
– Почему так темно? – Свист безуспешно пытался разыскать приготовленное с вечера оружие.
– Так ведь завалило нас вчера. Тут норы старые, низкие.
На то, чтобы разгрести свежий мусор, засыпавший вход в нору, понадобилось не больше пяти минут. Вот только поживиться чем-нибудь полезным снаружи не удалось. Попадалось только ни на что не годное сыпучее вещество, похожее на мелкий шлак, да клочья «хозяйской шкуры», имевшей спрос лишь на улице Одёжек.
Вдобавок Тыр поранил себе руку осколком «хозяйской слезы». День, возможно, последний в их жизни, начинался как-то нескладно.
Пока Тыру останавливали кровь, Темняк шепотом спросил у Тюхи:
– А это правда, что он попал на Бойло добровольно?
– Правда, – кивнул Тюха. – Тут всяких чудаков хватает. Психи, самоубийцы, любители острых ощущений…
– Но он-то ни на психа, ни на самоубийцу не похож. Спокоен, как сытый клоп.
– Скоро всё станет ясно. Но покудова его следует остерегаться. Никто не знает, что у этих типов на уме…
Выбравшись на свет, Бадюг удрученно молвил:
– Неужели прямо сейчас и драться? Даже не позавтракав?
– С утра лучше не есть, – сказал Тюха. – На сытое брюхо особо не побегаешь. Да и при ране в живот лишние хлопоты. Потом поедим… Если живы останемся.
Держа оружие наготове, стая выстроилась поперек улицы. То же самое, наверное, сделали и десятки других стай, обуреваемых как надеждой, так и отчаяньем. Примерно половина боешников была обречена сегодня на смерть, но о такой перспективе никто не хотел и думать. Во многом, утратив инстинкт самосохранения, свойственный любой неразумной твари, люди получили взамен счастливый дар самообмана.