- Не хочу.
- Понятно, - Радек тряхнул рыжей шевелюрой, - раз на этот малюсенький вопрос вы не ответили, позволю себе задать следующий. Сколько вам лет?
- Тридцать два.
- Стало быть, вы всего на пять лет меня моложе. А выглядите двадцатилетним юнцом. Только, пожалуй, глаза выдают возраст. Странное несоответствие, тем более странное, если учесть ваше давнее близкое знакомство с профессором Свешниковым.
Федор опять открыл свой портсигар, протянул Радеку.
- Карл Бернгардович, возьмите пару папирос, про запас, я вынужден откланяться. Очень болит голова.
Радек усмехнулся, папиросы взял, не две, а сразу пять штук и, прежде чем Федор закрыл дверь своего купе, успел пригласить его вместе поужинать, через пару часиков.
- Я зайду за вами, - пообещал он, - лучшей компании все равно в этом поезде не найти ни вам, ни мне.
Оказавшись наконец в своем купе, Федор легонько постучал пальцем по стенке, пытаясь понять, насколько она тонка и звукопроницаема. Они с Бокием говорили шепотом, но Радек был рядом, и поезд стоял.
О том, что Карл Радек причастен к самым темным авантюрам большевиков, тесно связан с германской военной разведкой, когда то обмолвился покойный Матвей Леонидович Белкин, Мастер стула международной ложи «Нарцисс», наставник и покровитель Федора.
Сотрудник спецотдела Слава Линицкий, поляк, знал Радека еще по Кракову и терпеть его не мог, называл мерзавцем и вором. Рассказывал, что Радек в эмигрантскую пору таскал из квартир, где ему давали ночлег, дорогие книги и продавал букинистам. Был исключен из партии за присвоение крупной суммы партийных денег, но восстановлен по личному ходатайству Ленина.
Сквозь стук колес Федор услышал, как Радек вернулся в свое купе, и решил, что все таки воспользуется приглашением, поужинает с любопытным журналистом.
Вуду Шамбальск, 2007
«Тут в степи ничего нет, кроме ветра и снега», - думала Соня, глядя в окно джипа.
Во мгле неслись белесые вихри, льнули к стеклам, крутились в свете фар волокнистыми спиралями. Соне стало казаться, что все пространство от земли до неба пронизано ордами призраков. Навстречу одинокому автомобилю мчались смутные силуэты всадников на крылатых конях, вой ветра был наполнен криками, ржаньем, разбойничьим посвистом, хлопаньем хлыстов.
- Лет десять таких метелей не случалось, - сказал шофер, - климат резко континентальный, сухой. Летом жара, зимой стужа, но почти без снега.
- Соня, зачем нас сюда занесло? - шепотом спросил Савельев.
- Мы приехали в гости к мозговому паразиту. Тут его вотчина.
- Он нас приглашал?
- Он нас давно ждет. Меня, во всяком случае.