- Господин Сталин, слухи о стыдной болезни слишком стремительно распространяются, стало быть, у них есть источник, - ответил Михаил Владимирович, спокойно глядя в прищуренные, задымленные глаза, - хочу надеяться, что источник этот находится не здесь. Я всего лишь врач, и слухи волнуют меня постольку, поскольку они пагубно влияют на нервную систему моего пациента. Поймите, наконец. Сифилис - это не так уж сложно, его давно бы обнаружили и вылечили.
Повисла тишина. Все смотрели на Михаила Владимировича. Наконец Бухарин выпалил:
- А я считаю, профессор прав! Слухи распространяют наши враги, а мы льем воду на мельницу всякой сволочи.
- Да не может быть никакого сифилиса у Старика! Вы что, с ума сошли?! - воскликнул Троцкий. - Надо сказать Феликсу, пусть ловит болтунов, и к стенке!
- Открытая борьба со слухами только усилит слухи. Странно, что товарищ Троцкий не понимает этого, - снисходительно заметил Сталин.
- Странно, что товарищ Сталин не считает необходимым бороться с теми, кто грязнит чистое имя и честь Ильича! - смело парировал Троцкий.
- Правда, Коба, если бы вот, допустим, о тебе такое говорили, тебе было бы приятно? - спросил Бухарин.
- Обо мне? - Сталин даже не удостоил Бухарина взглядом, холодно усмехнулся и нарисовал несколько капель, бегущих между ног повешенного человечка.
- Товарищи, мы отвлекаемся от главной темы, а время позднее, - зевнув, заметил Каменев, - давайте уж подводить итоги.
Подведение итогов взял на себя Семашко. Он повторил версию про пулю, которая пережимает артерии, потом еще раз сказал о необходимости анализа спинномозговой жидкости.
- Пулю будем удалять и пункцию проведем обязательно, однако следует подождать, пока Владимир Ильич окрепнет.
- К весне окрепнет, - уверенно произнес Коба и занялся своей трубкой.
У Михаила Владимировича после посиделок заныл затылок и во рту возник гадкий металлический привкус. Ему казалось, что он участвовал в фантастическом, глумливом фарсе. Взрослые, солидные люди, руководители государства, всерьез обсуждали последствия ранений, которых не было, решали, надо ли удалять пули, которых нет, и смаковали абсурдные подозрения по поводу сифилиса. Между тем речь шла о действительно больном, тяжело и безнадежно страдающем человеке.
«То, что нет никаких пуль, может стать серьезным козырем против Ленина. Не из тех, что удобно преподнести толпе, но для внутреннего круга, для своих это отличный способ влияния, шантажа. А для толпы как раз подойдет слух о сифилисе», - думал профессор, пока автомобиль трясся по разбитой мостовой.