В ответ губернатор весело расхохотался.
- Отличный вопрос, Петр. В последний раз это было в детстве. Я хотел погладить пионерский галстук и чуть не спалил квартиру.
В том, что Тамерланов решил заняться борьбой за нравственность, ничего удивительного не было. Бессменный хозяин вуду шамбальских степей обладал феноменальным чутьем. Его ноздри улавливали легчайший ветерок, запах пыли прежних декораций, которые вроде бы еще никто не собирался менять на политической сцене. Если Тамерланов говорил, что нужно именно сегодня выращивать и кормить новое парламентское лобби, значит, завтра будет уже поздно. Финансирование партии, которая не выдвигает никакой политической программы, а печется о главном и вечном - отличный вариант, особенно в свете грядущего мирового экономического кризиса, о котором уже шепчутся в деловых кругах.
- Это можно повернуть как угодно. Вправо, влево, вниз, к массам, вверх, к элите. Это никого ни к чему не обязывает, и охотно пойдут все. Актеры, музыканты, писатели, ученые. Борьба за нравственное здоровье будущих поколений - что может быть выше и чище? Кто посмеет возразить?
«Посмеют, еще как посмеют», - хотел сказать Петр Борисович, но вместо этого машинально кивнул.
- Кстати, ПОЧЦ поможет заткнуть всю эту сволочь, которая травит тебя в Интернете, - бодро продолжал Тамерланов.
Кольт вздрогнул. Чуть не спросил: «Откуда ты знаешь?» - но сдержался, шевельнул бровями и равнодушно уточнил:
- Прости, кого заткнуть?
- Ой, ладно, не прикидывайся, - Герман подмигнул, подхихикнул, махнул рукой, - это ты своей пресс службе можешь рассказывать, что тебе по фигу, а меня стесняться не надо. Представляю, как они тебя достали. Хочется взять пулемет и ды ды ды!
Вот с этим «ды ды ды» Петр Борисович был вполне согласен. Пулеметная очередь действительно грезилась ему, звучала в голове, как музыка. В последнее время имя его постоянно мелькало в желтой прессе, в Интернете, как будто плотину прорвало. Появлялось множество его фотографий в самых безобразных ракурсах. Где столько нащелкали? И комментарии к ним отвратительные. На глазах рождалась и расцветала причудливая мифология о его жестокости, подлости, лживости, вероломстве, содомском разврате. Незаконнорожденные дети. Брошенные жены. Соблазненные им в извращенной форме несовершеннолетние девственницы. Коварно обманутые партнеры по бизнесу. Хор самозванцев звучал в виртуальном пространстве, голоса множились. Нашелся даже сумасшедший аноним, уверявший, будто совершил по заказу Петра Борисовича дюжину зверских убийств.
Глава пресс службы, умная, хладнокровная Ольга Евгеньевна пожимала плечами: