- Полтора месяца назад, в начале октября. Кажется, в ночь с седьмого на восьмое. Об этом случае даже писали французские газеты.
- С седьмого на восьмое, - чуть слышно, по русски, повторила Таня, - именно в ту ночь. Господи, что я наделала.
- Теперь самое главное, - Элизабет огляделась, заговорила быстро и тихо. - Французские власти не заинтересованы, чтобы в Галлиполи образовалась боеспособная русская армия. Они делают все возможное, чтобы солдаты и офицеры разъехались в разные стороны, подальше. Америка, Бразилия, Аргентина. Кое кто даже возвращается в Россию. Ваш муж, как только поправится окончательно, намерен перебраться в Эстонию, Польшу или Финляндию. Зависит от политической ситуации. Словом, поближе к вам. Известно, что некоторым людям удается нелегально покинуть Россию из Петрограда, через Финский залив.
- Павел будет ждать нас?
- Что, простите? - не поняла Элизабет.
Таня не заметила, что последнюю фразу произнесла по русски. Миша встрепенулся и спросил:
- Кто нас будет ждать?
- Папа. Твой родной папа, - объяснила Таня и посмотрела на Элизабет. - Но каким образом мы с ним сумеем связаться? Нет, я не понимаю. А скажите, как он сейчас выглядит?
- Я не видела его, - терпеливо повторила Элизабет, - но я уже объяснила, что опасности для жизни нет. Он поправляется. Извините, мне уже пора. Да, и еще, печальная весть. Скончалась ваша тетушка. Джозеф просил сказать… Пардон, я забыла, что именно. Знаете, он говорил так много, так возбужденно, все вылетело из головы. Впрочем, кажется, ничего важного. Только эмоции.
- Где похоронена моя тетя, не знаете?
- Где то на окраине Стамбула. А, вот, вспомнила. Джозеф просил сказать, что очень любит вас всех и будет с месье Данилофф, пока не передаст его вам, с рук на руки. Он уверен, что найдет возможность информировать вас и месье Данилофф таким образом, чтобы вы не потерялись. О, пардон, у меня больше нет ни минуты.
Москва, 2007
На Брестской в квартире старика Агапкина вместо привычной сиделки капитана Кольта встретил сотрудник службы безопасности по фамилии Савельев. Сонный, мятый, Савельев вышел из кабинета, шаркая тапками, потягиваясь. Он был в джинсах и черной футболке. Зевнул во весь рот, улыбнулся и прошептал:
- А, Петр Борисович, здравствуйте.
Эти тапки, зевок, улыбка взбесили Петра Борисовича. Но он сдержался, спросил спокойно и сурово:
- Что здесь происходит?
- Ничего особенного. Все спят, - ответил Савельев и опять зевнул. - Чаю хотите?
- Какого чаю? Где старик? Кто с ним?
- Федор Федорович у себя в спальне. С ним Софья Дмитриевна. Все нормально, не волнуйтесь.