В то утро он первым делом поковылял в душ, где согнулся в три погибели, чтобы прикрыть яйца от падающих капель. Так он простоял долго, даже чересчур долго, но в конце концов сделал над собой усилие, вышел из душа и, слегка обтершись полотенцем, с трудом влез в широкие джинсы и футболку. Взяв с собой завтрак, состоявший из пачки чипсов «Доритос» и банки пепси, он сел в машину.
Итак, Ублюдок был мертв, и это сулило кучу проблем. Доу предстояло позаботиться о том, чтобы их возникло как можно меньше. Нужно было внимательно осмотреться и все обдумать, чтобы никто ничего не заметил. Можно сказать, например, что с кем-нибудь из родственников Ублюдка случилась беда. Ему пришлось уехать, чтобы проститься с умирающей матерью или трахнуть свою умирающую сестру, — ну или что-нибудь в этом роде. Или, например, у Ублюдка обнаружили рак толстой кишки, и ему пришлось отправиться на лечение. Да, вот это уже интереснее — и чертовски справедливо: не фиг было путаться с Карен. Да, он это заслужил: пусть весь мир думает, будто у него рак задницы.
Затем Доу нужно было срочно найти кого-то взамен Ублюдка — ведь если производство прекратится, могут начаться проблемы. Основные принципы приготовления Доу были известны, но опасность надышаться горчичным газом так, чтобы внутренности потом превратились в суп, его отнюдь не радовала. А пока они будут искать нового «варщика», дела должны идти своим чередом. Довольно много товара проходило через руки этих детишек, которые продают энциклопедии, — тех двух засранцев, которых Игрок держит на коротком поводке, так что тут сложностей быть не должно. Они по-прежнему будут приезжать в город раз в месяц, а затем колесить по окрестностям и сдавать товар наркодилерам. Все шло тихо и мирно: копы эту парочку просто не замечали.
Проблема была вовсе не в этом, а в излишках производства, о которых ни Игрок, ни Б. Б. ничего не знали. В последнее время производство стало расти, и Доу уже не ограничивался продажей под прикрытием книжных торговцев: у него появились и другие распространители, которые не станут молчать, если не получат своего. И забулдыги-покупатели простым возмущением не ограничатся: они устроят беспорядки, станут вламываться в дома, громить магазины и нападать на старушек прямо посреди улицы только для того, чтобы добыть себе десять баксов на дозу. И когда в итоге они попадут в полицию и окажутся на допросе нос к носу с копами, то не станут требовать адвоката, а сразу же все разболтают.
Приехав на свиноферму, Доу припарковал машину слегка в стороне. Кругом, само собой разумеется, не было ни души. На всякий случай он все же внимательно огляделся по сторонам, но не заметил ничего, кроме сосен, зыбкой глади отстойника, пары пролетающих цапель и троицы уток, которые вразвалочку шли куда-то. Это были уродливые твари с шишковатыми красными наростами на клювах. На тропинке угрюмо восседала невероятных размеров жаба величиной чуть ли не с тарелку. Эта плоская жирная тварь распласталась по земле, как будто стыдясь своих габаритов. Доу мысленно оценил расстояние до отстойника: если пнуть эту тварь хорошенько, то очень даже может быть — да, вполне может быть, — что она туда долетит. Какое забавное будет зрелище, когда она с плеском шмякнется в смрадную жижу, где и найдет свою смерть. Но Доу не стал этого делать: пусть живет, это худшее наказание для такой образины.