Женщина отдернула руку, но не слишком резко. Казалось, слова Мелфорда вызвали в ней не возмущение, а замешательство или удивление.
— Ты меня не знаешь! Ты понятия не имеешь, кто я такая.
По лицу Мелфорда пробежала тень улыбки.
— Может быть, и так. Но мое шестое чувство мне кое-что подсказывает.
С минуту Дезире молчала. Она вскрыла пакет с одноразовыми палочками для еды и стала постукивать ими друг о друга.
— И что, нравится тебе защищать животных?
Мелфорд покачал головой:
— Разве людям, которые помогают больным и утешают отчаявшихся, это нравится? Разве может, например, человеку нравиться уход за прокаженными в Судане? Сомневаюсь. Нравится — не нравится… Тут дело совсем в другом. Просто это помогает ощутить гармонию с окружающим миром, что гораздо важнее, чем любые приятные ощущения.
Женщина долго кивала, продолжая постукивать палочками друг о друга. Потом вдруг уронила их, будто они внезапно нагрелись, и встала из-за стола.
— Мне нужно идти.
Мелфорд протянул ей руку. Казалось, Дезире удивилась, но руку пожала.
— Не хочешь сказать мне, на кого ты работаешь? — спросил он. — И почему ты следила за нами?
— Сейчас не могу.
Вид у нее был такой, будто она искренне об этом сожалеет.
— О'кей.
Мелфорд отпустил ее руку, и она уже было направилась к выходу, но разговор был еще не окончен.
— Знаешь что, — сказал он, — ты слишком умна, чтобы работать на них. Ты совсем из другого теста.
Женщина слегка покраснела:
— Я знаю.
— Цзе, — напомнил Мелфорд.
Она взглянула на свою руку и кивнула.
— Так кто же она такая?
— Не знаю. Но она работает на них, кем бы они ни были.
В ресторане я съел свой ло-мейн и выдул пять или шесть маленьких чашечек чаю. Появление Дезире привело меня в некоторое замешательство, но Мелфорд, казалось, был совершенно спокоен. Он невозмутимо поедал свои зеленоватые овощи в кляре, мастерски орудуя палочками и рассказывая мне про философа по имени Альтюссёр[53] и какие-то идеологические государственные аппараты. Только когда мы вновь оказались в машине, я решился завести разговор об этой женщине:
— А тебя не беспокоит, что нас преследует какая-то странная дама в безумном прикиде?
— По-моему, в безумных прикидах есть свое очарование. Разве нет? Я, между прочим, заметил, как ты рассматривал ее лифчик. Ты, наверное, думал, не купить ли тебе подарок для Читры.
Меня поймали с поличным, и мне это не понравилось.
— Да, не могу не признать: пожалуй, в другом прикиде она напугала бы меня гораздо больше и не была бы такой… — На этих словах я запнулся.
— Сексуальной?
— Ну да, — осторожно согласился я. Я не знал, насколько можно доверять вкусу Мелфорда в том, что касается сексуальности женщин. — В конце концов, это не важно. За нами следят — вот что главное. Что будем делать?