— Мне тут на шум жалуются, — сказал он. — Соседи говорят, что из твоего номера раздается звук какого-то пульсирующего дерьма.
Игрок отошел на шаг в сторону, чтобы впустить полицейского, а затем быстро захлопнул дверь.
— Выпить хочешь? — спросил он, приподняв со стола мутный пластиковый стакан.
Доу в ответ потряс своей бутылкой:
— Все свое ношу с собой.
Игрок снова уселся на стул возле окна.
— Ну и зачем ты пришел?
— Я же говорю: мне жаловались на шум. Соседи говорят, что отсюда слышится звук пульсирующего дерьма.
— Мне эта шутка и в первый раз смешной не показалась.
— А во второй?
— Послушай, Доу, тут не редакция юмористического журнала, так что, будь добр, объясни, зачем ты отнимаешь у меня время.
Доу сделал большой глоток и оскалил кривые зубы:
— Мне очень неудобно тебя беспокоить, когда ты занимаешься таким важным делом — торчишь тут в дешевом мотеле и глушишь водку в одиночестве. Поверь, я бы не стал тебе мешать, но, по-моему, у меня есть очень важные новости.
— Ну так выкладывай.
— Для начала давай-ка покончим с этим дерьмом, о'кей? Доу подошел к комоду и с силой бухнул на него бутылку.
По поверхности ДСП прошла трещина.
— Я знаю, что вы с Б. Б. абсолютно уверены, будто я вас поиметь хотел, так? Будто это я кокнул Ублюдка и забрал деньги? А теперь пытаюсь повесить все на этого чертова молокососа, чтобы спасти свою задницу? Я верно излагаю?
Игрок изо всех сил старался выглядеть бесстрастным: он чувствовал, что этот поединок — решающий. Доу пришел то ли затем, чтобы снять с себя подозрения в содеянном, в надежде выйти сухим из воды, то ли для того, чтобы сыграть в открытую. Отлично — в любом случае разница невелика. У Игрока были куда более серьезные проблемы, чем пропажа сорока тысяч долларов. Тут на кону был весь бизнес и вся власть. Игроку было нужно, чтобы после этого маленького поединка Доу его уважал и боялся, считал его крепким и решительным человеком, чувствовал его власть. А все остальное отходило на второй план.
Игрок слегка отхлебнул из своего стакана:
— Ну, можно и так сказать.
— И вы, наверное, хотите, чтобы я либо вернул деньги, либо отвечал за последствия.
— Да, примерно так я и думал.
— А что, если тебе оставить свои долбаные сраные мысли при себе? Об этом ты не подумал?
— Знаешь, как-то даже в голову не приходило. Но если ты считаешь, что мне стоит поступить именно так, может, объяснишь мне почему?
Доу печально покачал головой, словно не веря собственным ушам:
— Во-первых, я Ублюдка не убивал. А значит, это сделал кто-то другой, и этот другой до сих пор ошивается где-то неподалеку с деньгами в кармане. Хочешь верь, хочешь нет, но все-таки мы с тобой работаем вместе достаточно давно, и ты неплохо меня знаешь. Ты знаешь, что если бы я его убил, то не стал бы отпираться. Дьявол! Да если б даже я забрал деньги и убил его, от убийства я бы точно не стал отпираться. Я бы сказал, что он хотел нас поиметь, но я его застукал, и он пытался убить меня.