— Ну да. Только одного не понимаю: если все мы находимся в такой жуткой опасности, то почему это никого не волнует?
— Вот именно, все мы, — повторил Мелфорд и печально вздохнул. — Вспомни, что я говорил тебе про идеологию. Все убеждены в том, что мясо — это безопасный, хороший и полезный продукт, поэтому и продолжают его есть. «Толпа хочет того, что она получает».
— «Но я не понимаю, чего хотят люди», — ответил я, заканчивая цитату.
Мелфорд удивленно взглянул на меня, и на его лице выразилось некое подобие восхищения.
— Ты слушаешь «Джем»? Молодец, сынок: значит, ты не безнадежен.
Мне хотелось огрызнуться, выпалить ему в ответ, что некоторое совпадение наших музыкальных вкусов вовсе не делает нас друзьями или сообщниками, но в то же время в глубине души одобрение Мелфорда мне было приятно. Ведь мне все-таки было семнадцать, и музыка в моей жизни значила очень многое. Я мог составить довольно категоричное суждение о человеке, исходя исключительно из его музыкальных предпочтений. Если вам нравится Элвис Костелло, «Клэш» или «Спешиалз» — мы, скорее всего, поладим. Но если я вдруг услышу, как вы напеваете «Лихого любовника»,[30] — вряд ли я смогу заставить себя передать вам солонку за ужином.
— Ну ладно, а чем же ты тогда питаешься? Яйцами и сыром? — спросил я.
Он рассмеялся.
— Да нет, что ты. Чувак, я ж вегетарианец. Я не ем никакой животной пищи. Вообще никакой.
— Да ну? Это ни в какие ворота. Тебе что, стыдно эксплуатировать кур?
— Если ты докажешь мне, что куры при этом не страдают, я с радостью стану есть яйца, — ответил Мелфорд. — Но ты об этом ничего не знаешь. Этих куриц запихивают в такие тесные клетки, что им там даже голову не повернуть. Ноги и клювы у них покрыты язвами, и они страшно страдают. Может быть, даже больше, чем коровы и свиньи. Куры испытывают невыносимые мучения — возможно, потому, что они птицы, а о птицах люди заботятся еще меньше, чем о другой скотине. Пойми, в жизни этих животных нет ни одной спокойной минуты, проведенной без боли, без страха и мучений. Это если говорить о курах. Что до мужских представителей этого яйцекладущего племени, то их просто швыряют в мешки, где они выполняют свою непосредственную функцию, а затем скармливают курам. Ну ладно, хочешь, еще расскажу, как содержат коров на молочных фермах?
— Да нет, не особенно. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о своей жизни. Что же ты ешь?
— У меня дома отлично оборудованная кухня, и я очень неплохо питаюсь. Но тут есть один нюанс: если ты собираешься стать вегетарианцем, а ты собираешься им стать, то тебе придется подойти к делу творчески, иначе питаться будешь очень однообразно. Зато, глядя в зеркало, ты сможешь с гордостью думать о том, что поступаешь правильно. Кстати, есть и еще одно преимущество: ты сможешь чувствовать себя выше других, и тогда у тебя развяжется язык. Ты станешь звездой всех вечеринок. — И он кивнул мне с авторитетным видом. — Поверь мне, Лемюэл, женщины обожают вегетарианцев. Они будут считать тебя очень глубоким человеком. Когда поступишь в университет и будешь упоминать в разговорах, что это ты можешь есть, а это нет, — поверь мне, женщины сами станут тебя расспрашивать, вызывать на философские беседы и восхищаться тонкостью твоей души.