– У меня есть предложение, – сказал Цимбаларь, стараясь разогнать стаи мух, не позволявших ему видеть лицо противника. – Ты меня сейчас отпускаешь, и я тихонько ухожу. Останемся, как говорится, при своих интересах.
– Ты кому, рвань серая, такое предлагаешь? – Телохранитель Чевякина аж затрясся от ярости.
– Тебе, заморыш. – Говоря так, Цимбаларь пытался оторвать от стенки ларя доску, подгнившую с одного конца.
– Это ты меня так назвал? – набычился Кровопуск.
– А кого же ещё? Других заморышей поблизости не видно.
– Ну так подходи сюда, и померяемся силой, – зловеще улыбаясь, предложил Кровопуск.
– Я слабаков не трогаю.
– Лучше скажи: трусишь!
– Ещё чего! – Доска оторвалась вместе с гвоздями, и в образовавшуюся брешь попёрла гниющая мерзость. – Если хочешь получить по рылу, сам подходи.
– А ты меня подождёшь?
– С места не сдвинусь.
– Сейчас буду!
Кровопуск со всех ног кинулся в обход ларя и тут же получил встречный удар торцом доски в грудь. Такой поворот событий мог повергнуть в панику кого угодно, но Кровопуск не утратил ни сознания, ни присутствия духа, только приостановился немного. Дело довершил новый сокрушительный удар, теперь уже по голове, и Кровопуск, будто бы сморенный усталостью, прилёг на кучу отбросов.
– Ну как дела? – Цимбаларь ткнул его ногой. – Мобильник мой тебе уже не нужен?
Кровопуск счёл за лучшее промолчать, только харкнул в сторону огуречной гнилью.
– А теперь, дружок, ответь мне на пару вопросов. – Для вящей убедительности Цимбаларь приставил к его затылку пистолетный ствол. – Ты на Московском вокзале бываешь?
– Бываю, – буркнул Кровопуск.
– В ларьки заглядываешь?
– Заглядываю.
– Чего ради?
– Мы их крышуем.
– Ясненько… Ларёк «У Миши и Маши» знаешь?
– Знаю.
– Он тоже под вами?
– Ага.
– Какие письма ты передавал Мише?
– Да ты чё, братан! Я не почтальон. Отродясь никаких писем не носил… Это ты насчёт того, что Миша засыпался? Так мы сами над этим случаем головы ломаем.
– Ладно, если правду говорить не хочешь, подыхай в дерьме. – Цимбаларь стронул спусковой крючок.
– Эй, эй, не надо! – взмолился Кровопуск, краем глаза всё время наблюдавший за своим победителем. – Только скажи, я тебе Чевякина с потрохами сдам. А о том, чего не было, говорить не умею.
– Сука ты, Игорёк, – проникновенно молвил Цимбаларь. – Я ведь у тебя недавно просился. Почти умолял. Сейчас бы оба чистенькими и здоровенькими ходили. А ты упёрся… Получай за это целебный душ!
Орудуя доской как рычагом, он свернул стенку ларя, и зловонные отбросы целиком завалили Кровопуска. Теперь можно было спокойно уходить, не опасаясь ни погони, ни выстрела в спину. Давно замечено, что пребывание в дерьме смиряет человека в ещё большей степени, чем общение с прекрасным.